ВМФ России по флотам и его возможности

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 27 дек 2018, 11:38

Наступление или оборона? Ресурсов хватит на что-то одно
Сегодня, 05:23

В море две линии обороны, одна проходит по базам противника, вторая – по вашим собственным базам.
Уинстон Черчилль.

Военно-морское превосходство супердержавы требует наступательных операций, проводимых самых вредоносным для противника способом.

Битва щита и меча как никогда актуальна в вопросах военно-морского строительства. С тех пор как сила флотов перестала сводиться к количеству дульнозарядных пушек на борту деревянных кораблей, раздел ресурсов, выделяемых на флот между оборонительными и наступательными силами и средствами стал серьёзной «головной болью» для всех, кто принимал принципиальные решения. Строить миноносцы или линкоры? Океанские крейсеры или небольшие подводные лодки? Ударные самолёты берегового базирования или авианосцы с палубной авиацией?

Наступление или оборона? Ресурсов хватит на что-то одно

Это по-настоящему тяжёлый выбор – именно выбор, потому, что иметь и оборонительные силы, и наступательные одновременно нельзя. Никакая экономика этого не выдержит. Примеров множество. Сколько у США противолодочных корветов? Нисколько. А тральщиков? Одиннадцать или что-то около того. По планам ВМС США, когда наконец-то появятся противоминные модули для кораблей LCS, то флот купит по восемь комплектов на Атлантический и Тихоокеанский ТВД. Это практически ноль.

Правда, сейчас противоминное оборудование устанавливают на имеющиеся корабля – например, на эсминцы «Арли Берк». Но модернизированных таким образом эсминцев мало, и с противоминной подготовкой экипажей не всё гладко, фактически, «Берки» полностью готовы только к выполнению задач по ПВО корабельных соединений, отдельные корабли ещё могут перехватывать баллистические ракеты, с остальным есть проблемы.

В истории есть пример страны, которая попробовала иметь всё – и силы для атаки, и силы для обороны. Это был СССР.

В Советском ВМФ были огромные по численности прибрежные силы – сменяющие друг друга торпедные и ракетные катера, малые ракетные и противолодочные корабли, малые десантные корабли, дизельные подводные лодки относительно небольшого водоизмещения, базовые противолодочные вертолёты Ми-14, самолёты-амфибии. Были береговые войска с большим количеством ракет на автомобильном шасси. Было и ещё кое-что – огромная, численностью в сотни машин, морская ракетоносная авиация. Всё это стоило совершенно фантастических денег, особенно МРА – сотни самых лучших в мире бомбардировщиков, вооружённых самыми лучшими в мире тяжелыми ракетами и управляемые самыми лучшими в мире морскими пилотами. Это было очень дорогое удовольствие, и во многом правы те, кто считает, что МРА по стоимости примерно соответствовала авианосному флоту. Но это было береговое оружие всё же, силы, с помощью которых берег можно было оборонять от вражеских кораблей. Оборонительный инструмент, не наступательный.

Однако у того же ВМФ СССР было и другое – атомные ракетные подлодки, большие дизельные ракетные подлодки, способные действовать в открытом океане, артиллерийские крейсера 68-бис, ракетные крейсера проекта 58, БПК проектов 61, 1134 (по сути – противолодочные крейсера, как ни странно это звучит), 1134Б, противолодочные вертолётоносцы проекта 1123 и целый выводок эсминцев проекта 30, и позже БПК проекта 61.

Некоторое время спустя появились более совершенные корабли – СКР проекта 1135б авианесущие крейсера 1143, с корабельными самолётами, эсминцы проекта 956, БПК проекта 1155 …

Список можно продолжать долго, в нём будут и всё более и более совершенные ракетные подлодки, и появившаяся «на излёте» 80-х «длинная рука МРА» – ракетоносцы Ту-95К-22, довольно многочисленная базовая противолодочная авиация и «под занавес» существования СССР – вполне полноценные авианосцы, из которых построить для себя, правда, смогли только один. Второй, как известно, сейчас служит в ВМС НОАК, а третий порезан на стадии готовности в 15%.

И СССР не выдержал. Нет, он конечно не выдержал и пяти видов Вооружённых Сил (СВ, ВВС, ВМФ, РВСН, ПВО), и шестидесяти четырёх тысяч танков в строю, и в целом армии, численно достаточной для одновременного завоевания НАТО и Китая, и войны против всего мира в Афганистане, и неэффективно управляемой и поэтому непрерывно стагнирующей экономики. Но и гигантские расходы на флот тоже дали о себе знать.

Отчасти стремление СССР объять необъятное было объяснимо. Прибрежные силы, лишённые «длинной руки», уязвимы перед ударом с моря. Например, мы имеем корабельную ударную группу из МРК, которые, однако, не выходят из зоны действия береговой авиации, дабы не быть перебитыми небольшим количеством самолётов противника. Но что мешает противнику поднять в воздух с авианосцев большие силы авиации, и на малой высоте, с подвесными топливными баками (и дозаправкой на обратном пути) кинуть их в атаку против наших МРК? Наши перехватчики? Но дежурные силы в воздухе априори не будут большими, и атакующий будет иметь численное превосходство, а значит, и МРК, и «страхующие» их перехватчики будут уничтожены, а когда по тревоге в воздух будут подняты основные силы и долетят к месту бойни, от противника уже и след остынет. В прямом смысле. Мощные силы в дальней морской зоне в теории придают боевую устойчивость силам прибрежным. Однако в настоящее время, различные виды разведки и базовая ударная авиация в целом позволяют не дать противнику спокойно атаковать даже и из ДМЗ.

Так или иначе, советская экономика не всего этого не выдержала.

В противоположность Советскому Союзу, американцы даже не рассматривали для себя возможности строительства оборонительных военно-морских сил. Адмиралу Зумвалту удалось «пробить» постройку всего лишь шести ракетных катеров – и это притом, что они должны были действовать вблизи территориальных вод стран Варшавского блока, то есть оборонительным средством являлись чисто номинально. Но не получилось…

Американцы понимали, что нельзя иметь всё. Надо выбирать.

Странам, бюджет которых ограничен, надо выбирать тем более. Россия – одна из таких стран.

Надо сказать, что на самом деле, экономика РФ позволяет построить довольно сильный флот. Но проблема в том, что, во-первых, нужно финансировать ещё и армию, и военно-воздушные силы, а во-вторых, флотов у нас четыре, и ещё одна флотилия, и в большинстве случаев, добиться того, чтобы на каждом направлении быть сильнее, чем потенциальный противник, мы не можем, а манёвр силами и средствами между ТВД почти полностью исключён, за вычетом морской авиации. Это делает выбор между обороной и наступлением ещё более сложным.

Но может быть всё не так плохо? Может быть, всё же можно обеспечить полноценные оборонительные силы, и какие-то возможности по выполнению задач в дальней морской зоне (у берегов Сирии, например, если нам попытаются противодействовать там) одновременно?

В России восемнадцать основных крупных военно-морских баз. Каждой из них в теории нужны противоминные силы. Это означает по бригаде из шести тральщиков на каждую ВМБ. Надо, однако, защитить выходящие из баз корабли от засад подводных лодок. И опять необходимо иметь десятки каких-то противолдочных корветов, функциональных аналогов малых противолодочных кораблей советской эпохи. Но ведь противник может атаковать берег крылатыми ракетами. А значит, нужна береговая ударная авиация, от полка до дивизии на флот. Например, дивизия на Северный флот, дивизия на Тихоокеанский и по полку на Балтику и Чёрное море. И ещё подлодки.

И вот тут начинаются проблемы. Две дивизии и два полка самолётов это эквивалент корабельной авиации достаточной для комплектования четырёх больших, примерно по семьдесят тысяч тонн, авианосцев. А пара сотен малых боевых кораблей всех классов (тральщики, противолодочные корветы, малые десантные корабли) по количеству личного состава оказываются сравнимыми с океанским флотом.

Экипаж современного корвета ПЛО может находиться в пределах 60-80 человек. На первый взгляд, это эквивалент одной четвёртой эсминца. Но командир этого корабля – вполне полноценный командир корабля. Это штучный «товар», которого не может быть много априори. Он «эквивалентен» командиру эсминца, а, накопив определённый опыт, и пройдя минимальное обучение – и командиру крейсера. Хорошим командиром не может быть кто угодно. И тоже самое относится к командирам боевых частей, пусть они и совмещённые на малых кораблях.

Допустим, у нас на четырёх флотах восемьдесят корветов ПЛО. Это означает, что мы держим на них восемьдесят высокопрофессиональных, опытных и дерзких (другие корвет ПЛО «не осилят», это не танкер) командиров кораблей. То есть почти столько же, сколько у американцев на всех крейсерах и эсминцах вместе взятых. А если у нас ещё столько же тральщиков и три десятка МРК? Это уже немногим меньше, чем ВМС США вообще, если не учитывать подводные лодки. Но при этом, мы и близко не получаем тех возможностей по использованию флота во внешней политике, которые есть у США. Не будем же мы для оказания давления на кого-то посылать к его берегам противолодочный корвет?

Россия более чем вдвое уступает США по населению. Глупо думать, что мы сможем сформировать больше экипажей (пусть и малочисленных) и воспитать больше командиров кораблей и боевых частей, чем есть у американцев. Это невозможно.

Но может тогда пойти путём США? При попытке нашей подлодки проникнуть в залив Хуан-де-Фука, ей придётся иметь дело не только с противолодочной авиацией ВМС США, но и с эсминцами. У американцев нет корветов, фрегаты они вывели из боевого состава, но использовать эсминцы для охоты на ПЛ, совместно с самолётами, им никто не запретит. С другой стороны, «Арли Берк» можно загрузить ракетами «Томагавк» и отправить наносить удар по Сирии. Он универсален в этом смысле.

Однако и здесь у нас ничего не получится. У США – огромный барьер в виде двух океанов, которые отделяют их от любого противника в Евразии, а любой противник в Евразии окружён плотным кольцом американских союзников и просто дружественных стран, помогающих Америке контролировать своих соперников прямо на их территории.

У нас не так, у нас японские, польские, норвежские и турецкие РЛС обеспечивают американцев разведывательной информацией, освещая для них обстановку в нашем воздушном пространстве и в наших водах, иногда и в базах, а ещё эти страны готовы при необходимости предоставить свою территорию для антироссийских операций. У нас же рядом с США только маленькая и «просвечиваемая» насквозь Куба. В таких условиях, полностью отказаться от оборонительных сил невозможно.

Вспомним военную операцию США против Ирака в 1991-м году. Иракцы выполнили минирование Персидского Залива, и два американских корабля подорвались на их минах. Стоит подумать – а если бы иракцы имели бы возможность провести минирование акваторий вокруг военных баз на территории США? Воспользовались бы они этой возможностью? Наверное, да. Так вот Россия – как раз и находится в настолько уязвимом положении. Большинство наших потенциальных противников находится близко к нам. Достаточно близко для того, чтобы наши базы необходимо было бы охранять как можно лучше.

Есть и третья проблема.

Флот – невероятно специфический род вооружённых сил. Помимо всего прочего, это выражается в том, что даже технические характеристики кораблей вплотную зависят от того, какие политические задачи ставит себе государство в целом. Например, китайцы активно готовятся действовать в Африке – и в их флот массово поступают десантные корабли, комплексные суда снабжения, плавучие госпитали на сотни койко-мест. Американцам критично осуществлять «проекцию силы» с моря на сушу. И у них, помимо того же самого, что и у китайцев, есть фантастически развитые транспортные силы, силы, обеспечивающие высадку второго эшелона морского десанта, и тысячи крылатых ракет для ударов по берегу. Ни одни вид вооружённых сил не зависит в такой степени от стратегических интересов общества в целом, и тех граничных условий, в которых оно вынуждено осуществлять свою политику. России это тоже касается.

Возьмём, например, экстремальный для многих вопрос авианосцев.

Если мы планируем использовать их для обороны, то акваториями, в которых они будут применяться в оборонительной войне, будут Баренцево море, Норвежское море, Охотское море, южная часть Берингова моря, и, при совпадении ряда обстоятельств – Японское море.

В этих акваториях (за исключением Японского моря) море часто бывает очень неспокойным, и для того, чтобы авианосец мог в них эффективно применяться, он должен быть довольно большим и тяжелым, иначе из-за качки с него очень часто невозможно будет взлететь (или вообще сесть, что ещё хуже). Фактически, «Кузнецов» — минимально возможный для таких условий корабль. А вот если мы собираемся доминировать в Средиземном море, Красном море, и Персидском заливе, то требования к авианосцу куда проще, и он может быть примерно как итальянский «Кавур», 30-35 тысяч тонн водоизмещения. Похожие зависимости действуют на все корабли. Надо ли, например, иметь возможность пускать КР «Калибр» с фрегатов? Ещё как. А если бы не существовало НАТО, враждебных режимов в Восточной Европе, Англии и США? Тогда вообще вряд ли военный флот понадобился бы, не говоря уже о ракетном оружии. Можно было бы «выдохнуть».

Таким образом, политические и стратегические Цели государства оказывают влияние на военно-морское строительство. В случае с Россией, они требуют иметь и оборонительные силы, и возможности действовать в дальней морской зоне, например в Средиземном море, хотя бы для недопущения прерывания «Сирийского экспресса». При этом, возможности экстенсивно наращивать и «москитный флот» из малых ракетных кораблей и корветов, и океанский флот из эсминцев и авианосцев, у России отсутствуют про причине недостаточной экономической мощи, и, скажем это вслух наконец – демографии. Плюс фактор того, что у нас не один флот, а четыре изолированных, действующих в разных условиях.

Что же в такой ситуации делать?

Для начала – определить задачи и граничные условия.

Условно говоря – не корветы ПЛО нам нужны, а сама ПЛО, обеспеченная каким угодно способом. Каким? Например, противолодочным катером в 350-400 тонн, с вооружением из одного бомбомёта, пары 324 мм торпедных аппаратов, четырёх наклонных ПУ ПЛУР, пары АК-630М, с компактной буксируемой, опускаемой и подкильной ГАС. Или с одной 76 мм артустановкой и одной Ак-630М (при сохранении остального оружия). Жертвуя корабельной ПВО, жертвуя наличием ПКР, и сокращая экипаж, получаем более дешёвое, чем корвет ПЛО решение – хоть и менее универсальное, с меньшей боевой устойчивостью. Или вообще торпедный катер тонн в 200, с одним бомбомётом, 324-мм торпедными аппаратами, тем же набором ГАС, одной АК-630М, сектором обстрела, близким к круговому, без ПЛУР, с ещё меньшим экипажем. Как он будет поражать подводные лодки? Передавать целеуказание на берег, где будет располагаться ПЛРК берегового базирования. В чём выхлоп? В том, что ПЛРК один на всю военно-морскую базу, и его для обеспечения выхода ударных кораблей и подлодок в море должно хватить. То есть катер как бы стреляет но не своими ракетами, а ракетами ПЛРК. Катеров много, ПЛРК один, но для одной или двух вражеских ПЛ его хватит.

На самом деле, не факт, что надо делать именно так – это лишь пример того, как дорогое решение – корвет ПЛО – заменяется дешёвым – катером. С минимальной (при условии полноценного прикрытия с воздуха) потерей эффективности при применении по основному предназначению. Но со значительной потерей универсальности – в охрану десантного отряда такой уже не поставить. Зато вместо восьмидесяти человек во главе с капитан-лейтенантом, мы «тратим» на такой катер где-то тридцать и старшего лейтенанта (например) в качестве командира.

Что ещё, кроме подобного упрощенчества, позволит «сэкономить» деньги и людей для сил, действующих в дальней морской и океанской зонах?

Универсализация. Приведём такой пример, как оборона узкости, например второго Курильского прохода. Вопросы ПВО пока не будем рассматривать – исходим из того, что его обеспечивает авиация. По идее, тут пригодились бы малые ракетные корабли, МРК. Но у нас с деньгами плохо, и поэтому вместо МРК там несколько ДЭПЛ с управляемыми торпедами. Они, сами по себе дороже, чем МРК, но мы их же применяем для стрельбы «Калибрами», их же задействуем в ПЛО Военно-морских баз, ими же атакуем надводные корабли противника, как торпедами, так и ракетами, ими же где-то высаживаем диверсантов – или подбираем их. Они применяются для решения очень разных и многочисленных задач. ДЭПЛ нам в любом случае покупать. Конечно, МРК с некоторыми из этих задач справился бы куда лучше, но выполнить все задачи ему не под силам. Но, у нас ведь бывают скоростные надводные и подводные цели, за которыми ДЭПЛ просто не угнаться, даже если не пытаться сохранить скрытность, так? Так, и их передают авиации – которую всё равно надо иметь. В минусе – потеря «опции» слежения оружием. Но её можно заменить авиаразведкой и готовыми к воздушной атаке силами авиации на земле – в ходе угрожаемого периода это дороже, чем послать МРК, а вот в остальное время – дешевле, потому, что и авиацию, и авиаразведку нужно иметь всё равно. Таким образом, в одном случае нам нужна ДЭПЛ, а в другом ДЭПЛ и МРК. Выбор очевиден.

Какие ещё могут быть трюки? Размещение подводных аппаратов-искателей мин, безэкипажных катеров с противоминными ГАС, и уничтожителей на основных боевых кораблях ДМиОЗ. На тех же фрегатах. Это несколько удорожает корабль, и раздувает штат БЧ-3. Но это удорожание и раздувание несравнимо с необходимостью иметь отдельный тральщик, даже небольшой.

Кстати, одно другому не мешает – тральщики и в этом случае нужны, просто их нужно меньше, и значительно. Что и является целью. На ВМБ, на которую базируются надводные корабли нужно будет куда меньше тральщиков, чем если бы ПМО осуществлялось бы только ими, держать крупные тральные силы надо будет только на базах подлодок.

И конечно, обеспечение манёвра силами и средствами. Например, как говорилось в статье про возрождение десантных сил, небольшие десантные корабли, вокруг которых надо строить десантные силы будущего, должны проходить по внутренним водным путям, так ,чтобы корабль из Чёрного моря мог бы попасть и в Каспийское, и в Балтийское, и в Белое моря. Тогда на три «европейских» флота и Каспийскую флотилию надо будет иметь меньше кораблей, а недостаток сил на одном или другом направлении компенсировать переброской подкреплений с другого.

И описанные выше боевые катера тоже должны проходить водными путями. А для их проводки в зимнее время, должно быть отработано инженерное (ледовая разведка рек, подрыв ледяного покрова с помощью взрывчатки) и ледокольное обеспечения.

Ещё одним способом снизить расходы на флот является заблаговременное формирование резервов. Во-первых, из кораблей, которые уже не нужны в боевом составе, но пока ещё хотя бы ограниченно боеспособны. Например, лёгкий крейсер «Михаил Кутузов» хоть и работает вышкой сотовой связи и музеем, но по факту числится в составе ВМФ как резервный корабль. Его боевая ценность, конечно, околонулевая, это просто пример того, что какие-то резервы у нас есть даже сейчас. На подходе, в следующей декаде, выход «на пенсию» «Сметливого», возможно каких-то малых кораблей, часть из которых, после восстановительного ремонта могла бы встать на консервацию. Также, имеет смысл обдумать возрождение практики моб.резерва из гражданских судов.

В настоящее время, благодаря программе Минпромторга «киль в обмен на квоты», происходит определёный ренессанс строительства рыболовных судов. Вполне возможно, в обмен на дополнительные субсидии, предусмотреть на них дополнительные средства связи и узлы для крепления съёмного, модульного оружия, обязав судовладельцев поддерживать это всё в исправном состоянии (что для них будет вполне выгодно в финансовом плане). И заранее иметь в виду, что в случае большой войны, вспомогательные задачи будут решать эти мобилизованные суда, и не строить их для флота специально, тратя деньги и формируя экипажи.

Но главное – перенос части функций на авиацию. К сожалению, самолёты не могут заменить корабли. У корабля есть возможность присутствовать в нужном районе неделями, для авиации такое присутствие оказывается немыслимо дорогим. Но часть задач ей всё же стоит перепоручить, хотя бы потому, что она может быть переброшена с ТВД на ТВД за сутки, что абсолютно невозможно для кораблей. А значит, вместо создания многочисленных морских сил на каждом из флотов, можно по очереди атаковать противника на разных ТВД одними и теми же самолётами, но с небольшой «сдвижкой» по времени.

Чем меньше денег, и, главное, людей, ушло на москитный флот, тем больше остаётся океанскому.

И последнее – и самое главное. Часть задач в БМЗ вполне может выполнять корабль ДМиОЗ. Так, если очень сильно прижмёт, то вести слежение оружием за противником может и фрегат, а не МРК. Это выглядит нерационально, но нам в этом случае нужен только фрегат, а в другом, фрегат и МРК, с соответствующим задействованием личного состава и расходами. Аналогичным образом, обеспечить развёртывание РПКСН и защитить их от вражеских АПЛ можно и фрегатами, не обязательно для этого строить корветы. Не всегда, но часто всё именно так.

Ещё раз, все приведённые выше примеры – просто демонстрация подхода.

Перечислим основные задачи ВМФ в прибрежной зоне:

— Противоминное обеспечение.
— Противолодочная оборона.
— Удары по надводным кораблям, в том числе из положения слежения.
— Противовоздушная оборона баз, районов развёртывания ПЛ и корабельных групп.
— Противодесантная оборона.
— Огневая поддержка десанта.
— Защита судоходства, охрана конвоев и десантных отрядов на переходе.
— Удары по берегу управляемым ракетным оружием и артиллерией.
— Постановка минных и сетевых заграждений.

В принципе, этот список можно продолжать долго, важен принцип.

Сначала, определяем, какие задачи из списка (каким бы длинным ни был этот список) может решить авиация, причём без ущерба для качества их выполнения. Эти задачи передаются авиации. Ведь её всё равно надо иметь.

Затем определяем, какие задачи из оставшихся могут решаться кораблями дальней морской зоны, которые временно будут действовать в ближней (например, фрегат, прикрывающий переход ПЛ из базы в Вилючинске в Охотское море, после завершения операции может быть использован в совсем других целях, в том числе и в ДМЗ), и сколько таких кораблей необходимо. Затем уже определяем, сколько нам остаётся иметь настоящих кораблей ближней морской зоны, и сколько из них могут быть упрощёнными – катерами, заменяющими корветы, или же вообще мобилизованными гражданскими судами.

Таким образом определится минимальное количество кораблей БМЗ разных типов, которые надо иметь ВМФ России, минимальное количество боевых катеров, действующей «с берега» авиации, модульного оружия для мобилизуемых судов, резервных кораблей и людей. И именно эти минимальные силы и должны быть созданы.

А все остальные задачи, даже в БМЗ, должны выполняться кораблями «от фрегата и выше», кораблями дальней морской и океанской зон, атомными подводными лодками и противолодочными самолётами дальнего радиуса действия. И именно на них должны быть израсходованы основные деньги. Потому, что фрегат или эсминец может бороться с подлодками у своей базы, а вот воевать за несколько тысяч миль от родных берегов для корвета в полторы тысячи тонн – задача сложная, если вообще решаемая.

Конечно, при строительстве новых кораблей надо будет проявить рациональные с точки экономики подходы, а где-то комбинировать задачи, например, чтобы десантный корабль был и транспортом одновременно и заменял собой два корабля.

Но главного это не отменяет.

Силы, способные действовать только в БМЗ в нашем флоте, безусловно, должны быть. Но делать ставку только на них, или развивать их экстенсивно, как делал СССР, будет фатальной ошибкой. Потому, что в этом случае именно на них уйдут все имеющиеся ресурсы, а для борьбы с противником в дальней морской зоне, где он собственно и будет находиться, и откуда он и будет наносить свои удары, ничего не останется, ничего не останется и на задачи мирного времени, на операции типа сирийской, на «проекцию статуса», как говорят американцы, или «демонстрацию флага», как до сих пор принято говорить у нас. На достижения стратегических целей России в мире.

А это неприемлемо.

И хотя совместить наличие сил для дальней морской и океанской зон, с оборонительными силами для ближней морской зоны сложно как технически, так и организационно, но это осуществимо. Просто надо верно расставить приоритеты, и проявить нестандартные подходы.

В конце концов, можно обороняться и по линии баз противника. Где бы они ни были.
Автор:
Александр Тимохин
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 03 янв 2019, 11:30

Изображение
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 03 янв 2019, 11:35

VMF RF.docx
(10.89 МБ) 233 скачивания

цикл статей о состоянии ВМФ
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 22 апр 2019, 08:55

Реальные угрозы в Арктике: из-под воды и с воздуха
Сегодня, 04:41
7
Северный океан есть пространное поле,
где... усугубиться может российская слава
Российское могущество прирастать будет
Сибирью и Северным океаном.
М.В. Ломоносов

Сегодня очевидно, что для экономики и военной безопасности России Арктика с каждым годом будет играть все большую роль. И в этой связи понятны большие усилия и инвестиции в развитие возможностей государства, вооруженных сил, решение стоящих перед нами в Артике задачи

Реальные угрозы в Арктике: из-под воды и с воздуха

Фото: morvesti.ru


Задачи в Арктике

На форуме «Армия-2018», на конференции, проводимой Военной академией Генерального штаба ВС РФ, в докладе ВМФ «Основные угрозы военной безопасности Российской Федерации в Арктическом регионе» были показана оценка основных угроз военной безопасности РФ в Арктике и обозначены основные мероприятия проводимые ВМФ РФ с учетом этого.




В принципе, все верно. Вопросы вызывает только отсутствие приоритетов (главное – второстепенное).

Усилия государства и Минобороны в Арктике велики и, безусловно, целесообразны. Но возникает вопрос: насколько они эффективны и куда направлены? И в конце концов, что делают исполнители и насколько объективны их доклады? Особенно с учетом внешних угроз и обострения военно-политической обстановки.

РИА «Новости»:
Командующий российским Северным флотом адмирал Николай Евменов заявил, что риск возникновения конфликтов в арктическом регионе увеличивается.




Адмирал Н. Евменов


Нашими задачами в Арктике объективно являются:




• контроль общей обстановки, зоны арктических владений России, трассы Северного морского пути и их обеспечение (навигационное, спасательное, ремонтное, снабжение, ледовая проводка и т.д.);

• участие в стратегическом сдерживание за счет применения МСЯС, дальней авиации и сил ВМФ (в т.ч. неядерное) и их обеспечения (в т.ч. в части уничтожения ПЛА-охотников и кораблей носителей ПРО противника);

• обеспечение грузоперевозок (в т.ч. и «дублирование» Трансиба для спецгрузов);

• оборона территории Российской Федерации с морских направлений.

В Артике развернута группировка Северного флота, на базе которого в 2014 г. было создано объединенное стратегическое командование ОСК «Север» (фактически по статусу — округ).




Развернуто обширное строительство арктических баз, восстановление аэродромной сети. Ошибка по нашему военному уходу из Арктики предшествующих лет начала исправляться.




Перспективными планами предусмотрено развертывание группировки ПВО:

Шести «узлов наземной ПВО»: С-400 и «Панцирь» С1 – Североморск, Новая Земля, о. Средний, о. Котельный, м. Шмидта, поселок Тикси.

Арктических аэродромов (постройка и реконструкция): Новая Земля, о. Земля Александры (архипелаг Франца-Иосифа), о. Котельный (с обеспечением приема в т.ч. самолетов Дальней авиации), поселок Тикси, г. Нарьян-Мар, г. Норильск (два последних – двойного назначения).

Для контроля трассы Северного морского пути (СМП) на о. Котельный, м. Шмидта, о. Врангеля предусмотрено развертывание РЛС «Подсолнух» (зона обнаружения надводных целей каждого — 400-450 км).




Все в порядке? Как сказать…

Первый вопрос возникает по реальным угрозам в Артике и тому, к чему готовится Северный флот.



БПК «Кулаков» с группой кораблей и судов не трассе СМП. В 2018 г. был выведен из строя из-за повреждения льдами антенны ГАК «Полином».


Очевидно, что (пока) единственным противником в Арктике являются США и НАТО. При этом и речи не может быть о проведении ими, даже в среднесрочной перспективе, «морских десантных операций» и «прорывов кораблей» по трассе СМП, и т.п. «виртуальных угроз», к «отражению» которых так упорно готовится наш Северный флот в последние годы: «поиск подлодок противника в Норвежском море крейсерами СФ» (кто ж им на войне это даст?), «морские десанты на острова», стрельбы и развертывание ПКРК «Бастион» на о. Котельный. Последнее вообще за пределами здравого смысла и понимания, — с кем там собрался «воевать» «Бастион»? С «группами канадских белых медведей — нарушителей госграницы РФ»?

…силы Северного флота, находящиеся в районе архипелага Новосибирских островов, провели учение по защите арктической островной зоны и морского побережья РФ с выполнением ракетных стрельб… был применен береговой ракетный комплекс «Бастион», несущей боевое дежурство на острове Котельный (архипелаг Новосибирские острова).

Как отметил командующий Северным флотом адмирал Николай Евменов, подводя предварительные итоги учения, «расчёт берегового ракетного комплекса «Бастион» успешно выполнил ракетную стрельбу по морской мишенной позиции, находящейся на удалении более 60 километров, чем подтвердил свою готовность эффективно нести боевое дежурство в Арктике и выполнять задачи по охране островной зоны и морского побережья России».


Абсолютно антикварные и фактически небоеспособные противоминные силы Северного флота имитируют «боевую подготовку» давно устаревшими «хождениями по минам с тралами».

Тральщики Северного флота отрабатывают поиск и уничтожение мин в Баренцевом море в составе трёх корабельных тральных групп действуют экипажи пяти тральщиков.
Моряки-североморцы отрабатывали сопровождение корабельной поисково-ударной группы в составе малых противолодочных кораблей «Юнга» и «Снежногорск» за тралами, используя весь комплекс противоминного вооружения — гидроакустические станции поиска якорных и донных мин и различного вида тралы…
Базовые тральщики «Котельнич», «Коломна» и «Ядрин» в составе минно-тральной группы отработали маневрирование, постановку тралов, поиск морских мин и траление определённого участка морской акватории.


Тралы… тралы… тралы. Ни одного сколько-нибудь современного противоминного корабля (ПМК) в составе Северного флота нет, у имеющихся тральщиков нет ни одного подводного аппарата (единственный «Кетмень» на МТЩ «Гуманенко» с высокой вероятностью не в строю, да и смысла не имеет, т.к. подорвется на первой же «умной» мине).

Безусловно, положительным моментом является создание арктической 80-й отдельной мотострелковой бригады с задачей контроля территорий от Мурманска до Новосибирских островов в оперативном взаимодействии с частями ВДВ и морской пехоты Северного флота. Главное, появлялась не только сила, готовая действовать в сложных физико-географических условиях, но и имеющая соответствующую технику, прошедшую регулярные проверки в этих условиях.

Однако есть серьезные проблемы, значительно затрудняющие применение арктической бригады в реальных условиях.

Это в первую очередь средства десантирования (то, что Северный флот демонстрировал на учениях, – просто образец того, как делать на реальной войне нельзя), и ограниченная проектная емкость новых арктических военных городков.

Частично проблема транспорта может быть решена вертолетами, особенно арктическим Ми-8АМТШ-ВА, получившим самые положительные отзывы в войсках. Однако после высадки с него личный состав остается только с тем, что может унести на своих двоих. Размещать снегоходы и квадроциклы в кабине? Тогда «выкидываем» людей (а количество вертолетов ограничено). Решением могло бы быть возможность размещения грузов и малогабаритного транспорта десанта на пилонах вертолета, однако этот простой вопрос, давно «висящий в воздухе», до сих пор не получил «технического ответа».

Здесь возникает вопрос: а зачем «вертолеты десанту»? С «медведями воевать»?

А затем, что реальная обстановка и соотношение сил в Арктике далека от благостной для нас.

Противник

Фактические угрозы в Арктике реальны и исходят они с воздуха, и из-под воды (льда).




С воздуха это стратегические бомбардировщики (более 120 единиц) и крылатые ракеты, самолеты тактической и палубной авиации, (ударные) БЛА дальнего действия США и НАТО в обеспечении мощной группировки истребителей и ДРЛО.

12 апреля 2019 года министерство обороны США выдало корпорации Boeing контракт стоимостью 14,3143 млрд долл на модернизацию систем вооружения стратегических бомбардировщиков В-1В и В-52Н. Контракт рассчитан на десять лет — до 11 апреля 2029 года.


И это для нас «прямая и явная угроза», и в первую очередь в Арктике.

Из-под воды (льда) — это:

• действия ПЛА ВМС США и Великобритании против Северного флота и особо МСЯС;

• минные заграждения (авиация, ПЛ и ПЛА, в ближайшей перспективе – подводные робототехнические комплексы (РТК)).



ВМС США и Великобритании действуют в Арктике давно. Фото: групповое всплытие ПЛА вблизи Северного полюса в ходе учений ICEX 1986г.


Кроме того, не следует забывать и о «традиционном американском занятии на войне» — захвате чужих аэродромов для обеспечения наиболее эффективного применения свой авиации по противнику с них же.

Потеря аэродрома на о. Котельный (планы по которому предусматривают возможность применения в т.ч. самолетов дальней авиации) будет иметь крайне тяжелые стратегические последствия. Это не только утрата СМП для нас, очевидно (из предшествующего опыта войн США) что уже через несколько суток на аэродроме сотнями рейсов военно-транспортных самолетов будет создана не только мощная авиабаза ВВС США, но и в короткий срок появится аэроузел для обеспечения нанесения ударов вглубь территории РФ и «захода в Сибирь».



Вертолет сил специальных операций (ССО) США MH-47G


Рассмотрим ситуацию подробнее.

МСЯС

Фото, ставшее несколько лет назад причиной скандала:




Снимки сделаны в начале августа 2015 года. Как легко видеть на снимках, в базе Гаджиево находятся одновременно пять РПКСН — четыре проекта 667БДРМ (К-51 «Верхотурье», К-84 «Екатеринбург», К-18 «Карелия» и К-407 «Новомосковск») и новый К-535 «Юрий Долгорукий» проекта 955 (до настоящего времени не приступавший к боевому дежурству). С учетом того, что РПКСН К-114 «Тула» проекта 667БДРМ находится на среднем ремонте на головном предприятии АО "Центр судоремонта "Звездочка" в Северодвинске, то можно сделать вывод, что в море на боевой службе в момент данной фотосессии находилась только одна лодка данной дивизии — К-117 «Брянск» проекта 667БДРМ.
Таким образом, видно, что 80 развернутых стратегических носителей (баллистических ракет) и 352 развернутые ядерные боеголовки (иными словами, 15,5 % общего числа носителей и 22,25% числа развернутых ядерных боеголовок всех стратегических ядерных сил России) находились в состоянии неподвижного скопления, в практически незащищенном виде, в одном месте и могут быть гарантированно уничтожены одним ядерным боевым блоком противника. Это является наглядным примером уровня реальной боеготовности и боевой ценности в целом морских стратегических ядерных сил (МСЯС) России, на которые расходуются астрономические средства. Совершенно очевидно, что гарантированное уничтожение одним ядерным боевым блоком противника 352 ядерных боеголовок баллистических ракет наземного базирования РВСН невозможно в принципе.


(bmpd.)

Вопрос по этому снимку не по лодкам в базе (хотя такое их скопление, это безусловно, явление ненормальное), а по «отсутствующему» «Брянску». Ибо если в этот период времени он не отслеживается (причем именно гарантированно не отслеживается) противником, то морская составляющая СЯС свою задачу уже выполнила.

Ключевой фактор, который делает необходимым размещать стратегические средства на морских носителях (в сложных физико-географических условиях их применения и значительного превосходства противолодочных сил противника), — это уязвимость наземной компоненты МСЯС к внезапному ядерному (!) «обезоруживающему» удару. И это не «виртуальная» угроза, а вполне реальная, и отрабатываемая противником.

Т.е. даже один, но гарантированно не отслеживаемый РПЛСН с БРПЛ, исключающий возможность такого удара, является крайне важным стратегически и политическим фактором. И главное здесь не «количество боеголовок» МСЯС, а ее боевая устойчивость. Т.е, образно говоря, для МСЯС как системы «Булава» вторична к вопросам скрытности, гидроакустики, морского подводного оружия и т.д. У нас же это поставлено с ног на голову, — по «Булаве» «пляски с бубном», жесткие решения, а по тому, что дает вообще «право ходить в море» и «возить в море» стратегические ракеты, — завал полный.

Повторюсь: если система МСЯС не обладает боевой устойчивостью на уровне «хотя бы одного гарантированно неотслеживаемого РПЛСН, способного произвести ответный ядерный удар по территории противника в самых неблагоприятных условиях обстановки», она не только не имеет смысла, а является гирей на шее государства и его вооруженных сил, отвлекая на себя огромные ресурсы.

Напомню: программа «Борей-Булава» оказалась самой дорогостоящей нашей военной программой, причем с «тяжелых» лет, когда на ее реализацию средства отрывались откуда только можно (и даже откуда нельзя).

При этом крайне «больным вопросом» является возможность применения «Бореев» в Арктике. РПЛСН проекта 667БДРМ, имевшие развитый «горб» для ракетных шахт, за счет всплытия и пролома льда с дифферентом обеспечивали сброс больше части льда с крышек шахт, и соответственно применение БРПЛ



Всплывший в Арктике РПЛСН проекта 677БДРМ со значительным дифферентом.


«Бореи» горба практически не имеют, и, соответственно, проблема удаления огромного количества и крайне тяжелого льда просто перечеркивает возможность стрельбы БРПЛ в таких условиях. Стрелять можно только после всплытия в большой и чистой полынье (которую нужно еще найти!)

Проблема эта имеет технические решения (без подробностей), однако на данный момент ситуация такова что новейшие РПЛСН имеют большие ограничения по применённою (основного оружия) в Арктике (их проблемы на Тихоокеанском флоте – предмет отдельного разговора).

Уместно вспомнить, что одним из требований к закрытому комплексу с БРПЛ «Барк» (вместо которого необоснованный выбор был сделан в пользу «Булавы») было обеспечение стрельбы «через лед», т.е. «обтекаемые» РПЛСН проекта 955 изначально задумывались с возможностью стрельбы БРПЛ без всплытия, «сквозь лед», и эта их возможность была «похоронена» «Булавой».

Ну и последний штрих — несмотря на длительную разработку, БРПЛ «Булава» на вооружение до сих по не принята…

Т.е., несмотря на колоссальные затраты на систему «Борей-Булава», «становым хребтом» нашей МСЯС являются (и еще долго будут являться) РПЛСН проекта 667БДРМ. И здесь опять стоит вспомнить столкновение К-407 и ПЛА ВМС США «Грейлинг». Новейший (на тот момент) РПКСН ВМФ с умным командиром и хорошо подготовленным экипажем длительно отслеживался ПЛА ВМС США постройки 1967г.!

При этом «рубеж ПЛО» ВСМ США уже многие десятилетия находится не в районе Исландии (или о. Медвежий), а начинается фактически от наших баз.

Флагманский минер 4-й эскадры ПЛПЛ СФ Е.К. Пензин:

Командующий флотом адмирал флота Г.М. Егоров подбросил нашей эскадре вводную – найти районы патрулирования норвежских ПЛ. Практически ни одна из наших атомных ПЛ не могла войти или выйти из главной базы незаметно для них. О их присутствии поблизости мы знали, но требовалось найти способ, как обойти их позиции. Нам было предложено осуществить поиск районов зарядки аккумуляторных батарей и, уцепившись за лодку, проследить за ней до прихода в район патрулирования. Эскадра выделила две пары ПЛ, действовавших в составе тактических групп. Безрезультатно.


Далее (если наша РПЛСН все-таки успешно вышла из базы, не подорвавшись на мине, и не будучи торпедированной норвежской «Улой»), возникает главная проблема Северного флота – узкий фронт развёртывания. Очевидно, что «на запад» — в зону подавляющего господства противолодочных сил противника РПЛСН никто отправлять не будет. Остается – «под лед», и здесь есть только две, причем сравнительно узких «дороги» — «восточная» (через пролив Карские ворота) и «северная»).




С учетом сравнительно малых глубин и новых средств поиска наши подлодки на «северной дороге» оказываются ввиду массового применения противником низкочастотной активной «подсветки» фактически в виде мухи на стекле.

На Западе уже с 1980-х годов начался переход на совместную комплексную обработку сигналов от поля РГАБ как от единой антенны, то есть РГАБ стал «датчиком». Данное техническое решение резко повысило поисковую производительность противолодочных самолетов. С появлением же в начале 1990-х годов низкочастотных РГАБ-излучателей (LFA) было обеспечено обнаружение самых малошумных ПЛ.




Сейчас «облик» низкочастотной «подсветки» существенно изменился, значительно снизились мощности, усложнилась обработка (вплоть до появления скрытных (для обнаружения целью) режимов работы многопозиционных гидролокаторов).




Все это до сих пор является «откровением» и для нашего ВМФ, и для разработчиков наших поисково-прицельных систем противолодочной авиации («остановившихся» в далеких 70-х гг.), при том, что для противника давным-давно «обыденность» боевой подготовки.

Малые глубины Баренцева моря остро ставят вопрос использования противником «нетрадиционных» средств поиска (и обеспечения скрытности наших ПЛ в этих условиях). Приведение автором в одной их своих статей цитаты генерал-лейтенанта Сокерина В.Н. (претерпевшую увы, серьезную и исказившую смысл редакторскую правку) по пролету «Ориона» и обнаружении им в короткий срок десяти подлодок Северного флота, вызвала большой резонанс и обсуждение.

Сейчас можно уточнить временную привязку этого случая: около 1996 г. Однако такие способы поиска были не «американским изобретением», а… нашим (!).

Еще пример: в журнале «Гангут» в статье А.М. Васильева приведена оценка данного вопроса заместителем главкома ВМФ по кораблестроению и вооружению адмиралом Новоселовым:

…на совещании не дал слово начальнику института, рвавшегося рассказать об экспериментах по обнаружению всплывшего следа подлодки с помощью РЛС. …Уже много позже, в конце 1989 г., спросил его, почему он отмахивался от этого вопроса. На это Федор Иванович отвечал так: «Об этом эффекте я знаю, защититься от такого обнаружения невозможно, так зачем расстраивать наших подводников»?

Возникает вопрос: а в отношении военно-политического руководства страны также действует принцип «не надо расстраивать»? В т.ч. и проблемами со скрытностью МСЯС?


Фактически на «северном маршруте» наши подлодки на реальной войне ожидает просто массовый расстрел.

Собственно, коротко и исчерпывающе о ситуации сказал бывший главком ВМФ Высоцкий :

Если на Севере мы не будем иметь авианосца, то боевая устойчивость РПЛСН будет сведена к нулю уже на второе сутки, потому что основной противник лодок — это авиация.


«Восточный маршрут»? Да, он и остается… только вот противнику будет достаточно эскадрильи – двух бомбардировщиков с минами, что бы полностью его «закупорить».



Стратегический бомбардировщик Boeing B-52H Stratofortress из состава 49-й испытательной эскадрильи 53-го крыла ВВС США с шестью подвешенными на пилонах для испытательного сброса новыми американскими авиационными морскими донными неконтактными минами высокоточной постановки Mk 64 Quickstrike-J. В дальнейшем планируется доработать под несение этих мин барабанную револьверную пусковую установку в бомбоотсеке В-52Н, что позволит самолету суммарно нести до 20 мин. Барксдейл (с) ВВС США


Про абсолютно пещерный, доисторический уровень противоминных сил Северного флота сказано выше.

Однако в «победных реляциях» наших адмиралов «все замечательно»:

Экипаж базового тральщика «Ельня» провёл траление минного заграждения для проводки условного отряда кораблей и судов. Моряки использовали неконтактные глубинные тралы. Все учебные мины были успешно обезврежены.


А что же РПЛСН боевой службы, уже развёрнутые «под лед»?

Из-за узкого фронта развёртывания и упреждения в обнаружении ПЛА ВМС США и Великобритании не доставляет особых проблем, обнаружив наш РПЛСН на маршруте развертывания, далее скрытно и длительное время следить за ним в готовности к уничтожению по приказу.

С учетом наличия у России мощных СЯС, варианта возникновения и эскалации крупномасштабного конфликта с США два: «медленная эскалация», с широким привлечением «третьих стран» и ограничением форм боевых действий (с постепенным втягиванием США и дальнейшей эскалации конфликта, но ниже уровня «ядерного порога»), или «быстрый обезоруживающий удар» с массированным ядерным поражением всей нашей группировки СЯС. При этом до нанесения такого удара противник должен быть уверен, что угроза со стороны наших МСЯС ликвидирована. Т.е. РПЛСН боевой службы ждет «скрытный отстрел», причем еще до формального начала боевых действий.

И такие действия ВМС США не только отрабатывают, имеется целый ряд случае преднамеренных стрельб по нашим лодкам «чем-то очень похожим на торпеду» (последний случай, известный автору, был на 16 эскадре ПЛ в середине 2000-х гг.).

А теперь рассмотрим ситуацию на борту нашего РПЛСН. Тридцать…е сутки боевой службы, все спокойно, привычно…

Доклад акустика: «Торпеда по пеленгу!!!»

Про «первую реакцию» я умолчу, заметив только, что в такие моменты о ТРПЛ («Тактическое руководство… подводных лодок») не думают (тем более что положения по противоторпедной защите в нем, мягко выражаясь неадекватны и абсолютно оторваны от реалий)…

Главный вопрос – это реальная торпеда (т.е. война) или это очередная американская провокация (с имитатором с шумами торпеды или просто практической (не боевой) торпедой). Причем «на берег не доложить»…

Что делать? Стрелять в ответ?

Во-первых, с практически единичной вероятностью за обнаруженной торпедой ПЛА противника нет.

Во-вторых, наши торпеды, мягко говоря, очень сильно уступают торпедам противника.

В-третьих, для того, чтобы быстро стрелять, нужно иметь торпедный комплекс в соответствующей готовности. Во время холодной войны такое практиковалось, однако в 90-х гг. об этом практически забыли. В 2000-х гг. снова (после «некоторых событий») вспомнили, но на уровне конкретного военачальника. Ибо общий тренд — «кабы чего не вышло».

В-четвертых, противник, организовавший провокацию, может повернуть дело (подтасовывав документы и данные регистрации) нашу контратаку как первую атаку, уже якобы о нашей РПЛСН.

Применение средств гидроакустического противодействия (СГПД)? Все они неэффективны против современных торпед.

Контр-адмирал Луцкий («Морском сборнике» № 7 за 2010 г.):

…строящиеся ПЛ проектов «Ясень» и «Борей» предлагается оснастить системами ПТЗ, технические задания на разработку которых составлялись еще в 80х годах прошлого столетия, результаты исследований эффективности этих средств против современных торпед свидетельствуют об исключительно низкой вероятности непоражения уклоняющейся ПЛ


Как оно все было в реальности (когда стреляли по нашим ПЛ), можно сказать одной короткой фразой: не по ТРПЛ. Да, реальных (боевых) торпед противника при этом не было. Или все-таки они были?

Итог: наши РПЛСН боевой службы, с тем, что мы имеем на сегодня, ждет расстрел. И к этому противник готовится жестко и целеустремленно (в т.ч. на учениях ICEX).



Английская ПЛА-охотник типа «Эстьют» подо льдами Арктики.


Почему к этому не готовятся адмиралы Королев и Евменов, очень хотелось бы услышать от их самих. Правда, сомневаюсь, что им будет что сказать достойное и реальное на приведенные факты. И здесь уже уместно вспомнить Конфуция:

Посылать людей на войну необученными значит предавать их.





И еще про ICEX. То, что на учениях ICEX давно применяются подводные аппараты (НПА), известно давно. Но вот масштабы и глубина этих работ на последних учениях (ICEX-2018) — это просто «нокаут» всем нашим «флотоводцам» и руководителям соответствующих работ в ОПК.

На ICEX 2018 было развернуто 30 крупноразмерных НПА Atom, 18 из которых были оснащены модулем Advanced Sea Warfare (ADSEWA), в котором размещен набор усовершенствованных подводных технологий связи и ГПД, а также различные сенсоры для обнаружения ПЛ, включая систему установки статической антенной решетки на морское дно (в перспективе – применение ее как малой ГПБА).

А что у нас в «воздухе»?

Так ли крепок «арктический щит ПВО», как о нём вещают в СМИ?

Начнем с обширной цитаты, которая, тем не менее, достойна быть приведенной полностью (в т.ч. для того, чтобы ее электронный исходник не был удален ввиду очевидной скандальности поднятых вопросов).

Проблемы российской ПВО окружают молчанием. А. Храмчихин.

То, что одной ЗУР можно сбить не более одной цели, объяснять, видимо, не нужно вообще никому, это арифметика на уровне первого класса. Боевые алгоритмы С-300П и С-400 подразумевают при автоматической боевой работе применение двух ЗУР по одной цели, перейти на вариант «одна ЗУР – одна цель» можно лишь вручную. То есть если в полку 64 готовых к пуску ЗУР, то он может сбить максимум 64 цели, реально – 32. После чего полк «обнуляется». Норматив перезаряжания одной пусковой установки (ПУ) на оценку «отлично» – 53 минуты. То есть на восстановление боеготовности полка уйдет не менее часа, что в условиях современной войны многовато.
Однако на самом деле полк ни за какой час не восстановится, и за два тоже. Просто потому, что в состав ЗРС не входят заряжающие машины, нет в дивизионах и хотя бы одного запасного боекомплекта. Все это должно привозиться с баз хранения и подготовки ракет.
Маневр силами применительно к ЗРС С-300П/400 теоретически возможен, но практически нереализуем, учитывая громоздкость этих систем и наши огромные расстояния. Все это не имело особого значения, когда «трехсотые» полки были частью мощной эшелонированной системы ПВО СССР, но имеет очень серьезное значение сейчас.
…США имеют вполне реальную возможность «загрузить» российские ЗРС огромным количеством ракет BGM-109 «Томагавк», AGM-86, AGM-158 JASSM-LR «и прочая, и прочая».
…Данная проблема становится все более серьезной, что в малых масштабах мы уже наблюдаем в Сирии. Но у нас она превращена в «фигуру умолчания».


Все это не означает, что С-400 «плохие», речь о том, что устойчивой может быть только система с различными элементами, которая компенсирует недостатки одних средств достоинствами других.

Очевидно, что элементом качественного и количественного усиления наземной компоненты ПВО является авиация.

Вне зависимости от эффективности новых наземных ЗРК система ПВО, построенная только на их основе, порочна уже в силу географических факторов (кривизны Земли и наличия радиогоризонта). Нужны истребители, нужны самолеты дальнего радиолокационного обнаружения и управления (ДРЛОиУ).

А вот с этим в ОСК «Север» и на Северном флоте все очень плохо.

В масштабных маневрах задействовано 36 боевых кораблей, подводных лодок и судов обеспечения, около 20 летательных аппаратов, более 150 единиц вооружения, военной и специальной техники береговых ракетно-артиллерийских и сухопутных войск, морской пехоты и войск ПВО.


Данные цифры – это признание факта разгрома флотом собственной морской авиации.

Для справки: соотношение «кораблей и самолетов» в тем времена, когда Северный флот действительно был «САМЫМ» флотом: на 1982 год имел 395 боевых кораблей и катеров, 290 вспомогательных судов и… 380 летательных аппаратов, а на учениях «Океан 83» было задействовано 53 корабля, 27 подлодок, 18 вспомогательных судов, а также 14 полков морской авиации и 3 полка истребителей ПВО, то есть более 400 самолетов.

Имеющаяся сегодня группировка истребителей ОСК «Север» заведомо не в состоянии решить стоящие перед ними задачи. Это усугубляется проблемой с новыми авиационными средствами поражения, которые только пошли в войска. Однако по очень странной причине, несмотря на массу официальных фото учений, фотографий самолетов с новыми УР «воздух-воздух» практически нет. Экономят ресурс новых ракет? Так их сначала нужно освоить! А значит, начать массово возить и применять (как это было во времена СССР и происходит сегодня во всех развитых странах)

При этом наиболее острыми вопросом является УР «воздух-воздух» дальнего боя Р-37М, во-первых, ввиду уникальных и крайне востребованных обстановкой ТТХ, а во-вторых, потому, что без этой УР даже модернизированные МиГ-31БСМ имеют ограниченную боевую ценность. С учетом возможностей современных средств РЭБ эффективность штатной ракеты МиГ-31Б — Р-33 крайне низка. Фактически эта ракета сегодня может эффективно применяться только по маломаневренным и не применяющим средства РЭБ крылатым ракетам

Единственный случай, когда Р-37М «засветилась» в строевой части, был 80-летний юбилей Канского авиаполка в прошлом году.



Скрин с видео юбилея канского авиаполка. Источник: youtube.com/watch?v=VARVdpXXh70


Однако возможность того, что новейшие боевые ракеты были выставлены на обозрение публики, вызывает большие сомнения, и с высокой вероятностью на подвесках МиГ-31БСМ были весогабаритные макеты.

Мизерное количество модернизированных самолетов ДРЛОиУ А-50У не позволяет создать сплошное радиолокационное поле и обеспечить постоянное патрулирование на ТВД.

Печальный итог

Что в итоге? А в итоге мы получаем ясный и понятный уже сегодня полный разгром Северного флота ОСК «Север» в случае реальных боевых действий, причем с минимальным ущербом для противника.




1. РПЛСН боевой службы уничтожаются до начала боевых действий.

2. РПЛСН в базах – ударами по базам, на минах, ПЛ, ПЛА и БПА США и НАТО на «северном» маршруте развертывания («восточный» — закрывается минами)

3. Решение о применении БРПЛ с Баренцева моря в недалеком будущем может быть парировано развертыванием в нем кораблей-носителей ПРО в зонах, недоступных для поражения береговыми ПКРК «Бастион» (а применение «Кинжалов» с авиации требует точного целеуказания и наличия соответствующей системы на ТВД).

4. Все базы Северного флота, расположенные в непосредственной близости от границы, уничтожаются (вместе с ремонтными средствами и накопленными боеприпасами и запасами материально-технического обеспечения).

5. Остатки Северного флота отступают в юго-восточную часть Баренцева моря, где и уничтожаются.

6. Группировка ПВО на арктических островах подавляется количественно, уничтожается, наиболее ценные базы захватываются вертолётными десантами, для обеспечения последующего нанесения ударов и наступления вглубь Сибири.

С тем, что мы имеем сегодня (и реализуется в виде «перспективных планов»), — это реальная картина.

Зато по докладам адмиралов Евменова и Королева, на Северном флоте «полный хоккей» (в чем легко можно убедиться, зайдя на страницу ОСК «Север» на сайте Минобороны, и «победных реляций» и хоккея там более чем много).

Знают ли они о реальной обстановке? Разумеется, да.




И очень хороший вопрос здесь: что докладывают адмиралы Евменов и Королев верховному главнокомандующему по реальной боеспособности Северного флота и ситуации с боевой устойчивостью МСЯС?

А возможно ли иное?

Да! Если не прятаться от проблем и не делать вид что «их нет», а решать их.

Давайте по порядку.

1. МСЯС.

Установка активного комплекса противоторпедной защиты резко повышает боевую устойчивость РПЛСН и, главное, дает эффективный инструмент ответа внезапную торпедную атаку (или ее имитацию). Т.е. вопрос «что делать» здесь уже не стоит – уничтожать торпеду (или имитатор с шумами торпеды) своей аниторпедой.

По уму и совести именно РПЛСН проекта 667БДРМ должны были (причем давно) получить первыми в боекомплект АТ «Ласта».




Проведение эффективной модернизации торпеды «Физик» с учетом наиболее значимых предложений специалистов позволит даже «Рязани» с нею выиграть дуэль у «Вирджинии». Повторюсь: это не «фантастика» и не «теории», а вполне конкретные результаты испытаний полученным по реальным ПЛ-целям.

Установка специальных автоматических буев дальней связи (с возможностью передачи из-подо льда), автоматически отстреливаемых при гибели нашей ПЛ (с регистрацией и передачей на берег данных регистрации и последней значимой информации).

Безусловно, по этому вопросу можно и нужно еще многое уточнить, однако открытый характер статьи исключает «излишнюю детализацию».

Однако указанные три главных пункта: антиторпеды, хорошо модернизированный «Физик» и буй дальней аварийной связи — это то, о чем не просто и можно, а нужно жестко и прямо говорить! И более того, о реализации этого поставить перед фактом США, ибо это будет сильнейшим сдерживающим фактором для них.

Нельзя пройти и мимо вопроса по оптимальной численности МСЯС. С учетом значительно превосходства противолодочных сил противника, сложных физико-географических условий и ограниченной «емкости» ТВД, где мы можем обеспечить боевую устойчивость МСЯС, их избыточное количество нецелесообразно.

Безусловно, в ледовый период одна РПЛСН должна находиться на боевой службе в защищенной зоне Белого моря. При этом нужно понимать, что из-за малых глубин обеспечить ее скрытность в чистый ото-льда период будет, скорее всего, невозможно (т.е. на это время должны быть другие районы патрулирования, например в Карском море).




2. Создание «защищенного района «Карские ворота», исключающего возможность «закупоривания» его минами, и обеспечение всех видов обороны (в т.ч. и новых, например против подводных аппаратов). Наиболее целесообразно осуществление этого путём воссоздания заброшенной флотом Йоканьгской военно-морской базы (п. Островной).

Значительное удаление ее от границы (в отличие от всех других баз ВМФ) ставит вопрос перемещения туда части запасов и боеприпасов флота.



Йоканьгская ВМБ, 2-я бригада ОВР и ТРПКСН проекта 941. 1985г.


3. Береговые ПКРК как обладающие наиболее высокой боевой устойчивостью должны иметь приоритет в перевооружении на ПКР «Циркон». Необходимо развертывание ПКРК на Новой Земле (например за счет передислокации «Бастиона» с о. Котельный) для полного закрытия зонами поражения всего Баренцева моря (исключения использования в нем кораблей ПРО) и создания постоянной угрозы противнику с двух направлений.

4. Создание в составе Северного флота скоростной транспортно-десантной группы, обеспечивающей быструю переброску десанта и грузов (в т.ч. боекомплекта ЗУР), в т.ч. в ледовых условиях, на базе модернизированного проекта десантного корабля на воздушной полушке «Зубр».



Десантные корабли на воздушной подушке: «Зубр» (ВМФ РФ) и LCAC (ВМС США)


5. Приоритетное развитие авиационной группировки

Без резкого усиления возможностей нашей авиационной группировки решение задач на Севере невозможно.

Главное: ДРЛО, новые УР «воздух-воздух» (особенно большой дальности), средства РЭБ и современные БРЛС истребителей.

С учетом ограниченных темпов поставки самолетов ДРЛО А-50У и А-100 однозначно нужен легкий тактический самолет ДРЛО (и на его же базе – патрульный самолет). С учетом жестких сроков решение может быть в создании в коротки сроки РЛС по типу самолета SAAB «Аргус» на базе серийной истребительной БРЛС «Ирбис» (с значительным увеличением ее апертуры)



Легкий тактический самолет ДРЛО SAAB «Аргус»


С учетом того, что поставки ракет средней дальности 170-1 несколько лет назад все-таки в ВКС пошли, обстановка по Р-37М (ее явное отсутствие в строевых частях в значительном количестве) вызывает глубокую озабоченность. Весьма вероятно, что по цене ракета получилась весьма недешевой, однако она критически важна для нас (в первую очередь «выбивать» ДРЛОиУ противника и самолеты БПА). Ее поставки ВВС флотов должны рассматриваться в приоритетном порядке (в т.ч. и для выполнения фактических стрельб).

Мощная и боеспособная авиационная группировка позволяет не только качественно усилить ПВО страны с севера, но и, с опорой на «непотопляемые авианосцы» Североморск и «Рогачево» (о. Новая Земля), придать боевую устойчивость силам Северного флота и обеспечить развертывание МСЯС под лед.

6. Емкость военных арктических баз должна обеспечивать размещение значительно увеличенных по численности групп военнослужащих с техникой для обеспечения развертывания в угрожаемый период подразделений охраны, по численности, уровню боевой подготовки и оснащения техникой исключающих захват военных объектов РФ (в первую очередь аэродромов) десантами противника.

7. Для действий в Арктике наиболее целесообразным типом многоцелевой ПЛ является вариант нового проекта 677, но оснащенный атомной главной энергетической установкой. Проект 885 слишком дорог, велик по размерам (что значительно затрудняет его применение на малых глубинах). Наличие большого боекомплекта ракет в УВП подо льдом не имеет никаких преимуществ.





НАПЛ проекта 677 и ПЛА ВМС Франции типа«Рубис»


При этом строительство дизель-электрических ПЛ для океанских театров (Северный и Тихоокеанский флот) нецелесообразно, а лучшей анаэробной установкой для них является малогабаритный атомный реактор.

Если проблемы решать, а не скрывать

Безусловно, полный перечень необходимых мероприятий много больше приведенного и является закрытым документом. Однако даже реализация указанного короткого перечня обеспечивает качественный перелом в соотношении сил в Арктике, и обеспечения решения задач наших вооруженных сил там.

Однако все это возможно только в том случае, если проблемы действительно решать, а не скрывать, что, увы, делается сейчас.
Автор:
Максим Климов
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 28 апр 2019, 08:55

какими возможностями обладает Новороссийская военно-морская база
Короткая ссылка 01:30 Алексей Заквасин
Строительство Новороссийской военно-морской базы (НВМБ) будет завершено в 2020 году. Об этом сообщил журналистам её начальник — контр-адмирал Олег Шастов. По его словам, за последние годы были возведены причалы, восточный мол, здание штаба, учебно-тренировочный комплекс и зона для обеспечения базирования подлодок. В ближайшее время будет завершено сооружение западного мола и других объектов. Также происходит перевооружение базы на новую морскую технику. С 2010 по 2016 год НВМБ получила шесть вооружённых «Калибрами» подлодок проекта 636.3 «Варшавянка», до 2022 года её корабельный состав пополнит столько же корветов проекта 22160.
Южный форпост ВМФ: какими возможностями обладает Новороссийская военно-морская база
Головной патрульный корабль проекта 22160 «Василий Быков» на Новороссийской военно-морской базе РИА Новости © Виталий Тимкив

Начальник Новороссийской военно-морской базы (НВМБ) контр-адмирал Олег Шастов заявил, что работы по обустройству гавани будут завершены в 2020 году. По его словам, строительство новых объектов осуществляется в плановом режиме в рамках федеральной целевой программы «Создание системы базирования Черноморского флота на территории Российской Федерации в 2005—2020 годах».

«Идёт интенсивное развитие инфраструктуры базы. За последние годы построены ряд уникальных объектов — причалы, здание штаба, учебно-тренировочный комплекс для водолазов, техническая зона для обеспечения базирования подводных лодок», — сообщил Шастов журналистам, побывавшим на борту патрульного корабля проекта 22160 «Василий Быков».

Контр-адмирал добавил, что на текущий момент построен восточный мол — гидротехническое сооружение, защищающее внутренний рейд новороссийской гавани от штормов. Его длина составляет 1600 м. В скором времени будет завершено возведение западного мола протяжённостью 850 м. Обе конструкции должны выдерживать волны высотой до 5 м и землетрясение до 9 баллов.

20 лет назад было принято решение о возрождении Новороссийской военно-морской базы (ВМБ). В советское время главной стоянкой...
Молы спроектированы с расчётом на 50 лет эксплуатации в условиях постоянного экстремального воздействия морской воды, ветра и солнца. Без дополнительного ремонта сооружения могут обходиться в течение 25 лет. Возведение молов осуществляет Спецстрой России (в настоящее время входит в структуру Минобороны РФ).

Строительство новых объектов НВМБ происходит на отвоёванной у моря территории. За последние годы были сооружены зарядо-силовая станция, общежитие для матросов и офицеров, аккумуляторная мастерская, так называемый корабельный магазин, где хранятся запасные части, оборудование и инструменты. По завершении работ на НВМБ подлодки будут полностью обеспечены электрическим питанием, пресной водой, топливом и воздухом высокого давления.

В феврале 2019 года на территории Новороссийской военно-морской базы был открыт учебно-тренировочный комплекс подготовки водолазов и боевых пловцов. Большую часть здания занимает специальный бассейн, который имитирует естественные морские условия — температуру, видимость и замутнение, свойственные Чёрному морю. Его длина составляет 25 м, ширина — 15 м, глубина — 5 м.

«Комплекс позволяет проводить тренировки в любое время года, оттачивая до автоматизма действия военнослужащих. В целях безопасности тренировки в море чаще всего проходят в летний период. В основном военнослужащие отрабатывают действия по разминированию и различные противодиверсионные мероприятия», — пояснил журналистам начальник службы поисковых и аварийно-спасательных работ НВМБ капитан второго ранга Денис Будыш.

Отдельное внимание командование НВМБ уделяет сохранению культурного наследия Новороссийска. На территории базы расположена знаменитая дача Голицына, выполненная в стиле немецкой готики. Долгое время этот уникальный архитектурный объект был заброшен. Несколько лет назад моряки Черноморского флота привели территорию памятника в порядок. Дачу Голицына ожидает постепенное восстановление.

На этапе перевооружения

Новороссийская база — это оперативно-тактическое территориальное объединение, расположенное в незамерзающей Цемесской бухте. В её основные задачи входит защита южных рубежей РФ, прикрытие кавказского направления и поддержка российской группировки войск в Сирии. НВМБ способна вместить до 120 кораблей и подлодок различного водоизмещения.

13 мая 1783 года 11 кораблей Азовской дивизии вошли в Ахтиарскую бухту Крыма. Так началось строительство Черноморского флота, ставшего...
Как рассказал Олег Шастов, НВМБ постепенно перевооружается на новые образцы морской техники. В декабре прошлого года в состав базы вошёл корвет 22160 «Василий Быков». В настоящее время госиспытания проходит второй корабль проекта 22160 — «Дмитрий Рогачёв». Ожидается, что Андреевский флаг над этим судном будет поднят до конца 2019 года.

В 2020—2022 годах Новороссийская база получит четыре аналогичных корвета: «Павел Державин», «Сергей Котов», «Виктор Великий» и «Николай Сипягин». Все они войдут в состав 184-й бригады кораблей охраны водного района Черноморского флота.

Корвет проекта 22160 разработан специалистами АО «Северное ПКБ» (Санкт-Петербург), серийное производство развёрнуто на АО «Зеленодольский завод имени Горького» (Татарстан) и керченском филиале этого предприятия (ССЗ «Залив»).

Водоизмещение корабля составляет 1905 т, длина — 91 м, ширина — 14 м, осадка — 3,4 м, скорость полного хода — 22,5 узла (41,67 км/ч), автономность работы — 60 суток, дальность похода — 6,7 тыс. миль (12,4 тыс. км), экипаж корабля состоит из 48 человек. На корме военного судна находится площадка для одного вертолёта (Ка-27, Ка-29 или Ка-52К), под ней — ангар для десантно-штурмовой лодки проекта 02800 и быстроходного катера БЛ-680.

Главной особенностью проекта 22160 является модульный тип конструкции, который позволяет менять вооружение в зависимости от поставленных задач. В патрульном варианте корвет оснащён универсальной артиллерийской установкой АК-176МА-01, дистанционно-управляемыми гранатомётами ДП-65, крупнокалиберными пулемётными установками «Корд» и ПЗРК «Игла».

Конструкция корвета позволяет устанавливать модульное контейнерное вооружение, в том числе для пуска крылатых ракет «Калибр». Также на корабле могут быть развёрнуты передвижные госпитали, спасательные подводные аппараты, оборудование для мониторинга окружающей среды.

В интервью журналистам командир «Василия Быкова» капитан третьего ранга Игорь Дубовик отметил, что корабль значительно превосходит по характеристикам своих предшественников. Прежде всего корвет отличается улучшенными мореходными качествами и высоким уровнем комфорта. За счёт автоматизации процессов управления была сокращена численность экипажа и увеличена автономность корабля.

Военно-морской флот России до 2027 года получит более 180 новых кораблей и судов в рамках государственной программы вооружения на...
«Василий Быков» — это головной корабль проекта 22160. К его преимуществам можно отнести новое бортовое оборудование, автономность, обитаемость, дальность плавания. Экипаж проживает к двухместных и четырёхместных каютах. В каждой есть санузел, рабочая зона и зона отдыха. Весь личный состав укомплектован контрактниками. Это профессионалы, которые сейчас успешно осваивают матчасть», — отметил Дубовик.

Основу ударной мощи НВМБ составляет 4-я Отдельная бригада подводных лодок. В её состав входят одна субмарина проекта 877 «Палтус», шесть дизель-электрических подлодок проекта 636.3 «Варшавянка», одно учебно-тренировочное судно и береговая учебно-тренировочная станция.

В режиме ротации субмарины проекта 636.3 находятся на постоянном боевом дежурстве у берегов Сирии. В настоящее время задачи в Средиземном море выполняют две подлодки. В ноябре 2015 года «Варшавянки» впервые применили комплекс «Калибр-ПЛ», уничтожив объекты «Исламского государства»* в Сирии. Последний раз ракеты применялись в бою в 2017 году. Пуск «Калибров» проводится через торпедный отсек.

«Подлодки проекта 636.3 обладают уникальными боевыми возможностями, которые они продемонстрировали в ходе военной операции в Сирии. В 2017 году четыре подводные лодки — «Ростов-на-Дону», «Краснодар», «Колпино» и «Великий Новгород» — нанесли удар по объектам «Исламского государства». Подлодки проекта 636.3 способны выполнять задачи по поражению надводных кораблей и береговых объектов в любой точке Мирового океана», — сообщил журналистам командир 4-й бригады капитан первого ранга Олег Михолап.

Длина подлодки составляет 74 м, водоизмещение — около 3 тыс. т, глубина погружения — 300 м, автономность — 45 суток, максимальная скорость — 18 узлов (33,3 км/ч), экипаж — 52 человека. С целью уменьшения шума покрытие корпуса субмарины выполнено из резины, рубка — металлическая.

На Западе подлодки проекта 636.3 получили прозвище «Чёрная дыра» из-за незаметности для гидроакустических средств. «Варшавянка» полностью бесшумна на своей рабочей скорости в 2—3 узла (3,7—5,7 км/ч). Пожалуй, единственным серьёзным недостатком субмарины является необходимость регулярного всплытия для подзарядки батарей. Подъём на перископную глубину осуществляется в тёмное время суток примерно каждые 72 часа.

По словам Михолапа, помимо «Калибров», основу боевой мощи субмарин проекта 636.3 составляет цифровая акустическая система МГК-400ЭМ «Рубикон-М» разработки ЦНИИ «Морфизприбор» (Санкт-Петербург). Она способна обнаруживать даже самые современные подлодки.

Эшелонированная оборона

Прикрытие Новороссийской военно-морской базы осуществляет 11-я Отдельная береговая ракетно-артиллерийская бригада. Подразделение вооружено комплексами «Бастион», «Бал» и «Берег», обеспечивающими эшелонированную оборону инфраструктуры НВМБ.

Дальность «Бастиона» при ведении огня по морским целям составляет 320 км, по наземным — 450 км. «Бал» обеспечивает уничтожение сил противника на расстоянии до 120 км, «Берег» — до 23 км. 25 апреля 11-я бригада провела учения в районе населённого пункта Таманский, выполнив электронные ракетные пуски и артиллерийские стрельбы.

В беседе с RT военный эксперт Юрий Кнутов отметил, что отечественные береговые комплексы прикрывают наиболее важные объекты инфраструктуры ВМФ. «Бастион» и «Бал» уничтожают крупные надводные силы, самоходная артиллерийская установка «Берег» ведёт огонь по небольшим кораблям и катерам, предотвращая высадку десанта противника.

По словам Кнутова, значение Новороссийской военно-морской базы несколько уменьшилось с вхождением Крыма в состав России. Однако гавань в Цемесской бухте продолжает играть существенную роль в структуре ВМФ. Наряду с боевыми задачами Новороссийская гавань выполняет функцию тылового базирования Черноморского флота. Также, как полагает эксперт, НВМБ наиболее пригодна для дислокации и использования подлодок.

«Конечно, значение Севастопольской базы сложно переоценить, однако флот не должен размещаться в одной бухте, как и самолёты на одном аэродроме. Рассредоточение сил и средств необходимо для обеспечения оперативной гибкости и боевой устойчивости. По этой причине после 2014 года Минобороны продолжило финансировать строительные работы в Цемесской бухте. С их окончанием возможности Черноморского флота значительно возрастут», — резюмировал Кнутов.
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 07 май 2019, 07:43

АПКР «Северодвинск» сдан ВМФ с критическими для боеспособности недоделками
Сегодня, 05:00
13
Корабли строятся для пушек.
Адмирал А.А. Попов


В интервью главного конструктора ОАО «ГНПП Регион» К. Дробота газете «Известия» 24.04.2019 г. были приведены факты в подтверждение высказанным ранее автором предположениям о серьезных проблемах с комплексом вооружения новейшего атомного подводного крейсера (АПКР) «Северодвинск» (проект 885 «Ясень»).
— Будет ли создан аналогичный комплекс для подводных лодок?
— Учитывая, что задача решена на надводном корабле, ее можно решить и для подводной лодки. Но подробности пока раскрывать рано.


«Картонная защита»

Видимо, г. Дроботу стоит напомнить о том, что:

19 октября 1993 г. между Министерством обороны и ОАО «ГНПП «Регион» заключен государственный контракт №6/93 на выполнение ОКР шифр «Ласта».
Согласно ведомости исполнения… поставка аппаратуры БКАСУ «Округ-Л» для обеспечения ШИ заказа № 160», срок — до 30.09.2010 г.


Решение от 04 февраля 2013 года по делу № А40-145774/2012 .

Заказ 160 – это АПКР «Северодвинск» (проект 885 «Ясень»).

Название темы «Ласта», по созданию активных средств противоторпедной защиты (ПТЗ), известно еще с 90-х гг. из книг адмирала флота Капитанца.

Вывод из материалов арбитражного дела: проект 885 должен был иметь в боекомплекте антиторпеды. Технически на момент 2013-2011 гг. это было абсолютно реально.

Приёмный акт АПКР «Северодвинск» был подписан 30 декабря 2013 г. при соучастии тогдашнего главкома ВМФ Чиркова В.В.

Учитывая откровенно скандальные обстоятельства его подписания и «обстановку» по 160-му заказу, подъем военно-морского флага на АПКР «Северодвинск» затянулся, но все-таки состоялся 17 июня 2014 г.

АПКР «Северодвинск» в составе ВМФ уже пять лет, однако, как следует из интервью г. Дробота «Известиям», ситуация с антиторпедами выглядит как «задачу только можно решить» (при том, что решать ее начали еще в конце 80-х гг., а первые успешные наведения макетных образцов антиторпед состоялись еще в 1998 г.).

Это подтверждается и свежими материалами арбитражных судов:

Решение от 20 ноября 2017 г. по делу № А40-161729/2017.
Между Министерством обороны и ОАО «ГНПП «Регион» заключен государственный контракт от 01.11.2013 г. № Н/1 /6/0577/1 К-13-ДГОЗ на выполнение ОКР «Ласта».
…работы по этапу № 6 ОКР не выполнены и Заказчику не сданы, просрочка составляет 655 дней.


Постановление от 27 февраля 2018 г. по делу № А40-161729/2017.

Решение Арбитражного суда города Москвы от 13.11.2017 по делу № А40-161729/17 оставить без изменения, апелляционную жалобу — без удовлетворения.

Все это означает, что государственный контракт по «Ласте» 1993 г. был сорван, также сорван и перезаключенный в конце 2013 г. госконтракт с ГНПП «Регион» (Генеральный директор Крылов И.В.).

АПКР «Северодвинск» сдан ВМФ с критическими для боеспособности недоделками
Предусмотренной по проекту активной противоторпедной защиты (антиторпед) на «Северодвинске» нет.

При этом у наших подлодок фактически отсутствует эффективная пассивная противоторпедная защита (средства гидроакустического противодействия, СГПД), в смысле именно эффективных, против современных торпед, СГПД.

Контр-адмирал в отставке А. Луцкий («Морской сборник» № 7 за 2010 г.):

…строящиеся ПЛ проектов «Ясень» и «Борей» предлагается оснастить системами ПТЗ, технические задания на разработку которых составлялись еще в 80-х годах прошлого столетия, результаты исследований эффективности этих средств против современных торпед свидетельствуют об исключительно низкой вероятности непоражения уклоняющейся ПЛ.


Сегодня то, о чем писал Луцкий в 2010 г., находится в ГОЗ и поставляется в ВМФ (при крайне высокой стоимости самих изделий). «Случиться» это могло только при подлогах с испытаниями, например, проведении их против заведомо устаревших торпед. Уверен: ни одного испытания «новейшего» комплекса ПТЗ разработки СПБМ «Малахит» против новых торпед проведено не было.

Знает ли об этом генеральный директор СПБМ «Малахит» г. Дорофеев? Безусловно.




При этом в массе рекламных публикаций (причем за бюджетный счет) он рассказывает обществу и руководству, как у нас якобы «все очень замечательно» с новыми подлодками.

Подчеркну, мнение автора по данному комплексу вполне компетентно, и, более того, по просьбе начальника службы морского подводного оружия ВМФ г. Тарана автором в январе 2015 г. был сделан краткий (буквально на 1 листе в табличной форме) анализ проблем этого комплекса с предложениями по их решению. Документ был также передан в СПБМ «Малахит», главному конструктору по вооружению г. Николаеву. Реакция:

Он только хмыкнул. Возражений не было.


Т.е. что делать, ясно. Только вот для этого нужно признать проблемы. А вот с этим у должностных лиц очень тяжело. И сегодня, помимо уже «запаханных» ранее на тупиковое направление ОКРовских миллиардов, сделается то же самое уже в серии.

Современные же разработки СПБМ «Малахит» по ПТЗ заведомо неэффективны и консервируют критическое отставание ВМФ РФ в этом крайне важном сегменте вооружения и военной техники (ВВТ).

Откуда у автора информация? Да из публикаций «технических подробностей» в специальной прессе самого СПБМ «Малахит»!

У нас практически полностью уничтожили (в т.ч. под предлогом псевдосекретности) дискуссии по концепциям, направлениям развития ВВТ, при этом масса «технической информации» по специальным системам (в т.ч. новейшим и разрабатываемым) находится в свободном доступе.

Что характерно, в США подход к ограничению информации прямо противоположный: у них идут серьезные дискуссии по концепциям и направлениям, но они очень жестко закрывают «технические подробности».

Все это означает, что эффективной противоторпедной защиты наших подлодок нет и в ближайшем будущем не будет.

На «танково-сухопутном языке»: вооруженным силам были сданы «танки» с «картонной броней», на что страной потрачены просто колоссальные средства (строительство крайне дорогостоящих АПКР проектов «Ясень» и «Борей», не имеющих элементарной защиты). Всю их «картонность» принявшие военные и сдавшая промышленность прекрасно сознавали. При этом не вызывает никаких сомнений то, что, если бы реальная обстановка была доведена до верховного главнокомандующего, вопрос был бы решен за год, максимум два (ибо технических проблем нет).

Здесь очень уместно вспомнить аналогичный пример в сухопутных войсках (закончившийся, совсем иначе, чем в ВМФ):

Началось все с того, что в Чечне при выполнении боевого задания от пистолетной пули бандита погиб солдат, защищенный бронежилетом. Стрелял бандюк из «макарова», а по всем расчетам из этого оружия бронежилет пробить нельзя. Контрразведка обратила на это внимание и доложила в Генштаб. Бывший в ту пору начальником Генштаба генерал армии Юрий Балуевский поручил своему заму генералу Александру Скворцову проверить, в чем дело. Скворцов взял на выбор несколько броников из большой партии, которую поставляла фирма «Артесс», и поехал на полигон, где сам расстреливал жилеты. Пули прошивали броню как папиросную бумагу. После этого генерал отправился на фирму, чтобы на месте проверить качество товара. Ему дали контрольный бронежилет из огромной партии — 500 штук. Как ни странно, это изделие оказалось качественным — его пластины состояли из всех положенных 30 слоев так называемой баллистической ткани (или кевлара). И пули его не прошивали. Когда же генерал сам выбрал для испытаний несколько бронежилетов, тут все и прояснилось: в некоторых не было даже и 15 слоев кевлара... После этого к делу подключился Следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ.


До точки залпа еще нужно дойти…

Да, проект 885 имеет мощный ракетный комплекс. Однако необходимо объективно понимать, что его возможности находятся на уровне 2-3 дальних бомбардировщиков (при этом крылатые ракеты (КР) «Калибр» существенно уступают КР Х-555 бомбардировщиков), и значительно уступает 949АМ проекту (а по возможностям поражения береговых целей – ПЛАРК «Огайо» ВМС США).

Однако до точки залпа нужно еще и дойти. А с учетом того, что противолодочная оборона противника начинается от наших баз, вероятность этого для нас гораздо ближе к нулю, чем к единице.

Кроме того, проблемы защиты — далеко не единственные проблемы наших подводных сил.

По древнему комплексу подводного оружия на нашем «новейшем» 4 поколении от одного из его разработчиков:

В работе были ряд проектов ПЛ, считавшимся поколением: 971-3, 881, 957, 958, «Корсар» (975). Везде мы ставили групповые гидравлические ТА, исключение – «Нельма», проект 833. Один за другим все проекты были закрыты. И только одни проект, 885, как-то прошел все стадии проектирования и принят к строительству. Для нас этот проект долгое время являлся единственным реальным воплощением ТА поколения. Сейчас идут проекты 955 и 955А… были оставлены те же, не то грусть не то смех, параметры силовой установки торпедных аппаратов, что и были на 3 поколении.


И это только малая часть реальных острых проблем нашего подводного кораблестроения, проблем, которые усиленно скрываются и замалчиваются в докладах руководству страны и вооруженных сил.

В ряде публикаций по тематике антиторпед автор назвал происходившее с «антиторпедным саботажем». И это было именно так!

А если конкретно, все началось в 2003 г.

Сначала на Ладоге были проведены испытания, после которых специалистам и руководству СПБМ «Малахит» стало очевидно, что у «перспективного» комплекса ПТЗ (головной разработчик СПБМ «Малахит») не только «все плохо» с новыми торпедам, но и со старыми, мягко говоря, непонятно что. Ибо в идеологию построения и применения этого комплекса были заложены фундаментальные ошибки.

Откуда автору все это известно? Из публикаций в специальной открытой прессе. Разумеется, «страшных слов» типа «торпеда» там не было. Но даже если в техническом тексте и данных испытаний «снаряды» называть «огурцами», специалистам все равно понятно, о чем идет речь.

Еще раз подчеркну: то, о чем писал Луцкий 2010 г., в «Малахите» (и его контрагентах) абсолютно точно знали с 2003 г. Однако бюджетные миллиарды активно осваивались не просто на заведомо тупиковые темы, а темы, оставлявшие «голыми» перед оружием противника наш подплав.

В 2003 г. автор, проходя в составе экипажа подготовку в Обнинском учебном центре ВМФ, в ходе отработки корабельного боевого расчёта по преодолению минных заграждений из мин «Кэптор», задумался об активном уничтожении ее торпеды своим торпедным залпом (с соответствующими стрельбовыми установками).

Исследование вопроса было не абстрактным, были проведены тренировки личного состава, проведен хронометраж, сделаны расчеты (для этого потребовалось заехать в родное училище, на спецкафедру).

Со всем этим автор прибыл в Управление противолодочного вооружения (УПВ) ВМФ, откуда был направлен в ГНПП «Регион». До этого о разработке у нас антиторпед знал только из книг Капитанца.

При всей примитивности «первоначальных предложений» вопросы ПТЗ в них были рассмотрены гораздо шире, комплекснее, чем это делалось в рамках «Ласты» в «Регионе». Более того, ряд крайне важных вопросов вообще выпал из внимания разработчиков (ГНПП «Регион» и СПБМ «Малахит») и оказался для них просто шоком.

Шоком таким, что сказать об этом официально вслух и громко им оказалось просто страшно.

Генеральный конструктор ЦКБ «Рубин» Баранов И.Л., по тем же вопросам, в документах автора по комплексной модернизации лодок 3 поколения (2006 г.):

Вы ставите вопросы, от которых впору стреляться!!!


На что ему было сказано:

Я не только их ставлю, но предлагаю пути решения — технические и организационные. Это первое. А второе то, что, не решив эти проблемы, мы вообще не имеем права строить подводные лодки!


После 2003 г. «Малахит» начал «искать выход» и «предпринимать определённые меры». Однако проблема в том, что дело не в «отдельных неправильных технических решениях, наши ошибки по этой части заложены в неверных принципиальных подходах, в т.ч. утверждённых в руководящих документах по созданию подводных лодок. Т.е. проблемы нужно вскрывать на всю глубину и всеми (всеми организациями, в т.ч. с Крыловским ГНЦ, центральными организациями, отвечающими за разработку нормативной базы и т.д.).

Что имеем в итоге?

Страна вложила в новые подлодки просто колоссальные средства. Программа «Борей — Булава» оказалась наиболее дорогостоящей в Вооруженных силах РФ. Технических проблем иметь эффективное подводное оружие и средства противодействия нет, и это не требует каких-то запредельных средств.

Однако эти «новейшие» подлодки — просто «голые» перед оружием противника, при этом сами имеют массу недостатков и недоработок по своему подводному оружию.

Какова их боеспособность?

Да, «Ониксы», «Калибры» летают. «Булава» — то же. Периодически.

Но возвратимся к «танковой аналогии». Если у «танка» стреляет пушка («осколочно-фугасными, и на большую дистанцию»), но у него «картонная броня», можно ли его считать «боеспособным»? Очевидно, что нет.

Тогда почему таковыми считаются подводные силы ВМФ, имеющие «картонную» защиту и подводное оружие?

Должностные лица

Приведенные выше критические проблемные вопросы наших подводных сил — это не версии, а именно факты. Факты, о которых не могут не знать ответственные должностные лица как в ВМФ, так и в ОПК.

Очевидно, что имеется ряд очень серьезных вопросов к экс-директору Департамента судостроительной промышленности и морской техники Минпромторга, а ныне первому вице-президенту АО «ОСК» г. Стругову.




И вопросы к члену Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ Поспелову В.Я. (с мая 2006 г., до этого он занимал пост генерального директора Российского агентства по судостроению).




Именно «тандем» Поспелова и Стругова определял «техническую политику» в нашем кораблестроении (и подводном оружии кораблей) последние два десятка лет. Причем по Поспелову необходимо подчеркнуть то, что он не просто числится в советах директоров целого ряда организаций ОПК, а очень внимательно отслеживает все темы и процессы и прямо на них влияет.

Т.е. Поспелов — это человек, который все прекрасно знает.

Вопрос: где решения этих проблем? И особенно когда решения не имеют технических затруднений, а требуют лишь жестких организационных мер, которые, однако, длительное время «почему-то» не предпринимаются, и «новейшие» корабли сдаются или ограниченно боеспособными (или вообще небоеспособными)?

Назовём вещи своими именами. Единственным светлым пятном нашего новейшего кораблестроения является фрегат «Адмирал флота Советского Союза Горшков», и не только по своим характеристикам, но и принципиальной позиции заказчика по устранению ОПК имевшихся по нему проблем.

При этом необходимо объективно понимать, что значительная часть проблем «Горшкова» была следствием жуткого недофинансирования надводного кораблестроения в предшествующие годы, что даже по приоритетному ОКР проекту 22350 заставляло сдвигать «критические» работы на поздние этапы создания корабля.

И одна из главных причин этого недофинансирования — безудержное «вбухивание» средств в подплав, причем без решения его критических проблем боеспособности.

Не решив проблемы 4-го поколения, у нас уже начали активное «освоение бюджетных средств» на пятое!

При этом оказалась сорвана программа модернизации и средних ремонтов лодок 3 поколения. И это после того как в середине 2000-х флот и страна едва не потеряли на глубине лодку типа «Курск»! Вины экипажа в этом не только не было, более того, только быстрые и профессиональные его действия позволили лодке с «выбраться» с «того света». Причина – непроведение положенных ремонтов (причем именно средних ремонтов).

С большой вероятностью, от верховного флот в лице главкома Куроедова это скрыл. А что же в ОПК? Гг. Стругов и Поспелов об этом президенту (председателю правительства) доложили?

Отдельный вопрос – фигура нынешнего «главного советника» президента АО «ОСК» г. Чиркова В.В. (экс-ГК ВМФ). Обо всех указанных проблемах он прекрасно знал. Тем не менее, акт по АПКР «Северодвинск» подписан был (как и целый ряд других грубейших «ошибок» г. Чиркова на должности ГК: патрульные корабли проекта 22160, корветы проекта 20386 и т.д.), а сейчас г. Чирков прекрасно себя чувствует в системе ОПК.

Что характерно, реальная работа по решению проблем фрегата «Горшков» пошла после того, как г. Чирков покинул свое кресло в Адмиралтействе.

А действующий главком Королев? Как говорят, «имел намерение все изменить», и определенный позитив был (тот же «Горшков»). Однако…

Человек, который его хорошо знал:

Имей в виду, Королев не Сучков. Он не «рубака». Нет, он нормальный мужик, правильный. Но… он очень осторожный. У нас на Севере его называли «Осторожный победитель»: всегда побеждает, но всегда очень осторожен.


На должности главкома Королев полностью и безоговорочно проиграл промышленности (небольшой «отыгрыш» был за счет «Горшкова» и «Полимент-Редута», где промышленность все-таки заставили довести работу до приемлемого результата, но далее все это было утрачено «приёмкой» кораблей 22160 и эпопеей с крайне сомнительным проектом 20386).

Видимо, для того, чтобы не проиграть, все-таки нужно было быть «рубакой», ибо были необходимы жесткие и решительные действия главкома ВМФ.

Здесь уместно вспомнить хорошую статью контр-адмирала в отставке Ю. Кириллова.

В начале 90-х по мотивам чести застрелился известный и высокопоставленный американский четырехзвездный адмирал, командующий операциями ВМС США. Случай очень странный с позиций современных представлений и, по мнению большинства, повод не заслуживал внимания. Однако подобные представления о чести у высшего офицерского состава сильно работают на авторитет флота, ВС, которым он принадлежал. Это особенно примечательно на фоне представлений о чести у его современников с других флотов, имеющих для подобных решений куда более веские основания.
Действительно, а насколько зависит эффективность обороны от достоинства командующего, генерала или адмирала. Не секрет, что в оные времена, об окончании которых мы еще не извещались, большинство даже весьма способных воинских начальников заходили в начальствующие кабинеты со своим мнением, а выходили с чужим, его мнением. Вот в чем трагедия.


Что необходимо?

Примечание: крайне тяжёлый вопрос взаимодействия ВМФ и Минобороны автор полагает необходимым рассмотреть в отдельной статье по ВМФ.

При этом необходимо заметить, что флот не имеет контроля над предприятиями ОПК через военную приёмку (которая ему не подчинена). В этой ситуации единственной возможностью знать обстановку, влиять на нее и управлять может быть только создание системы объективного проведения испытаний ВВТ ВМФ.

Ключевой вопрос перспективы и взаимоотношения ВМФ с ОПК – создание полноценной системы испытаний ВВТ ВМФ.

То, что мы имеем сейчас, – это профанация таковой, щедро «приправленная» заведомыми подлогами и подтасовками. И так практически везде в ВМФ, даже у относительно благополучных ракетчиков: стреляли хоть раз новейшие ЗРК ВМФ по реальным имитаторам новейших ПКР ВМС США LRASM (особенно с учетом много меньшей дальности захвата активной ГСН ЗУР ставит вопросы вообще по принципиальной боеспособности ЗР «Редут» корветов ВМФ по таким целям)?

По подводному оружию же у нас – просто мрак. Да так не везде. Исключения есть, и по тому же «Пакету», и «Ихтиозавру»… но эти исключения по сути только подтверждают аховое состояние с системой испытаний ВМФ.

Отработка новых торпед (их систем самонаведения) и средств противодействия должны вестись комплексно и совместно.

Вроде бы очевидное решение. Однако предложения по нему, многократно и с подробностями изложенные в ряде документов автора и других инициативных офицеров, вызывают категорические неприятие (вплоть до истерик «ну не надо проводить таких испытаний!!!»).

Причина проста: результаты объективных испытаний будут просто разгромны и скандальны для целого ряда изделий и комплексов, начальников и «специалистов», во всем этом участвовавших.

Здесь, кстати, нужно важное уточнение по антиторпедам: категорическая потребность проведения именно реальных испытаний с фактическим уничтожением атакующей торпеды, а не их имитации «имитаторами».

В ОПК «еще веселее». Объективно, наибольший сегодня опыт создания современных ССН торпед имеется у специалистов ГНПП «Регион». Вопросы разработки ими же (причем люди готовы были работать инициативно и факультативно) в «Регионе» современных СГПД ставились многократно. Для фирмы, находившейся в конце 2000-х — начале 2010-х гг. в тяжелом финансовом положении, это было быстрое и эффективное решение многих проблем. Однако «позиция» главного конструктора г. Дробота была:

Пусть это разрабатывает кто угодно. «Регион» делать СГПД не будет.


Очень хочется думать, что такая «странная» позиция главного конструктора предприятия не была связана с тем, что он «по совместительству» являлся членом совета директоров конкурирующей фирмы, причем считавшей тематику СГПД «своей вотчиной».

Наконец, главное: найдется ли у нас адмирал, который сможет объективно вскрыть имеющиеся проблемы, жестко поставить вопросы и добиться их решения перед ОПК и структурами Минобороны и ВМФ?
Автор:
Максим Климов
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.

Аватара пользователя

Автор темы
Андрей Эдельвейсс
Трактирщик
Сообщения: 8358
Зарегистрирован: 29 май 2015, 19:55
Награды: 5
Откуда: СССР
Род занятий: колымим
:
модератор За активное участие За творческий вклад За лучший совет
Благодарил (а): 1146 раз
Поблагодарили: 2445 раз
Контактная информация:
Status: Не в сети
Honduras

Сообщение Андрей Эдельвейсс » 29 май 2019, 18:15

На что способен Балтийский флот в случае массированного нападения
Вчера, 05:26

Теория обороны берегов основой быть не может

В обсуждении темы о том, какой именно военно-морской флот нужен России, очень многие оппоненты выступали с такой позиции: большой океанский флот, способный уничтожить торговое судоходство противника, России не по карману, да и не нужен, а вот нужны флоты обороны побережья с кораблями ближней морской зоны, которые и так строятся.

На мой взгляд, сама по себе теория обороны берегов абсолютно ущербна и не может быть основой для военно-морского флота России, особенно в свете того, что в вероятных противниках числится НАТО во главе с США, которые обладают крупнейшим и наиболее мощным в мире военно-морским флотом. Американский флот мало того что превосходит во всем ВМФ России, вместе взятый, он также может маневрировать своими силами в глобальном масштабе и может создать на любом морском ТВД численное и качественное превосходство. Российский же флот разделен на четыре отдельных и самостоятельных флота, которые не могут соединиться и действовать вместе в качестве объединенного флота. Причины тому чисто географические: три флота из четырех (Балтийский, Черноморский и надводные силы Тихоокеанского флота), по существу, заперты в морях, выходы из которых контролируются противником. Это обстоятельство создает для ВМФ США и флотов их многочисленных союзников возможность разбить ВМФ России по частям.

В таких условиях ставка на оборону побережья и на корабли ближней морской зоны является изначально провальной стратегией, передающей инициативу противнику и подготавливающей условия для собственного поражения. Если противник обладает полным превосходством, то он, вне всякого сомнения, справится с флотом береговой обороной, обладающим весьма ограниченными боевыми возможностями.

Понимание этого немаловажного обстоятельства должно было бы служить основой для полного пересмотра военно-морской доктрины и выработки каких-то новых ее вариантов, хотя бы теоретически обещающих если не победу, то по крайней мере ничью в крупномасштабной морской войне. Однако, как я вижу, у многих оппонентов такого понимания нет. Потому требуется более детальное растолкование того, почему нынешняя морская стратегия России не годна и вообще местами абсурдна.

Соотношение сил

Наилучшим примером этому служит Балтийский флот. В его нынешнем составе состоят два сторожевых корабля проекта 11540 ("Неустрашимый" и "Ярослав Мудрый"), 4 сторожевых корабля ближней морской зоны проекта 20380 "Стерегущий", 7 малых ракетных кораблей, 6 малых противолодочных кораблей, 12 катеров (в том числе 7 малых ракетных катеров), 4 больших десантных корабля проекта 775, два малых десантных корабля на воздушной подушке проекта 12322 и 9 десантных катеров. Также числилось три подводных лодки проекта 877, одна из которых в 2017 году была списана, другая в ремонте, и только одна, Б-806 "Дмитров", в строю. Итого 46 надводных кораблей и одна подводная лодка в строю.

На что способен Балтийский флот в случае массированного нападения
В парадном строю все выглядит замечательно. Но война — это не парад
Вроде бы немало. Но все познается в сравнении. Военно-морские силы европейских стран-членов НАТО, выходящих к Балтийскому морю, то есть являющиеся вероятными противниками Балтийского флота, имеют следующий состав:

ФРГ: 6 подводных лодок, 8 фрегатов, 5 корветов, 19 тральщиков.

Польша: 5 подводных лодок, 2 фрегата, один корвет, 3 ракетных катера.
Дания: 4 океанских сторожевых корабля, 3 фрегата.
Норвегия: 6 подводных лодок, 4 фрегата, 6 корветов, 6 тральщиков.
Эстония: 3 тральщика.
Латвия: 4 тральщика, 8 сторожевых кораблей.
Литва: 2 тральщика, 4 сторожевых корабля.

Итого в их составе 82 надводных корабля и 11 подводных лодок. Так что даже без привлечения кораблей других членов НАТО (США, Великобритании, Франции, Италии) флоты прибалтийских стран-членов НАТО в 1,7 раза превосходят Балтийский флот по надводным кораблям и в 10 раз по подводным лодкам.

Кроме них, есть еще и недружелюбные к России нейтралы: Швеция (5 подводных лодок, 9 корветов, 12 сторожевых катеров, 20 тральщиков) и Финляндия (6 минных заградителей, 8 сторожевых кораблей, 13 тральщиков). Их нейтралитет относительный. Финляндия не входит в НАТО, но зато входит в Евросоюз и через него включена в военную активность в Европе, в целом управляемую командованием НАТО. Швеция также активно сотрудничает с НАТО, и в частности, шведский контингент был в составе международных сил в Афганистане. То есть в случае крупной войны на Балтике эти страны скорее выступят на стороне НАТО. Даже будучи нейтральными, они все равно будут противодействовать российскому флоту.

К этому еще стоит добавить, что у Балтийского флота в Балтийском море нет союзников, а основные силы флота сосредоточены всего на одной базе в Балтийске, которая с трех сторон окружена странами-членами НАТО (Польшей и Литвой) и доступна для авиационных и ракетных ударов, а также для наступления наземных войск.
Изображение
ВМБ Балтийск. Довольно компактная цель для ракетного и авиационного удара. Обратите внимание на канал. Потопление в нем достаточно крупного корабля может заблокировать весь флот в базе

Что будет в случае войны?

Теперь представим себе наихудший мыслимый сценарий, который только можно вообразить. Командование НАТО затеяло крупномасштабную войну с Россией и в ее рамках вознамерилось покончить с Балтийским флотом. Для НАТО Балтийское море — это важный и выгодный для операций против России маршрут снабжения сухопутных сил морским транспортом через порты стран Прибалтики. Потому НАТО, безусловно, потребуется, чтобы никаких чужих флотов на Балтике и угрозы перевозкам снабжения больше не было.

То, что Балтийский флот в основном сгрудился на одной базе в Балтийске, уже показывает наиболее выгодный вариант его уничтожения: ракетный залп и массированный авиационный налет с целью уничтожения кораблей в базе, а также рывок сухопутной группировки для окончательного захвата базы. Флоты стран НАТО разворачиваются в море в завесу, чтобы перехватить и уничтожить корабли, которые могут выйти из базы. Для этого, несомненно, будут выделены значительные силы, поскольку командование НАТО будет стремиться к тому, чтобы потопить Балтийский флот в первые часы войны, а потом перебросить авиационные силы на другие задачи, в частности, на сражение над Прибалтикой и за господство в воздухе.

И что может сделать Балтийский флот в такой ситуации? В сущности, ничего. Он может или выйти в море и принять бой в попытке продать свою жизнь подороже, или пробовать пробиваться в Финский залив — с очень сомнительными шансами на успех. Флот при массированном нападении будет в любом случае уничтожен, возможно, до своей гибели сумеет нанести некоторый урон противнику, почти не влияющий на общий ход боевых действий.

Фактически это будет бой в корыте, в окружении со всех сторон превосходящими силами противника, без возможности рассредоточения и маневра и без особых шансов на выживание.

Изображение

Вот как это может выглядеть. На фото немецкий фрегат F124 Sachsen, пострадавший от взрыва зенитной ракеты SM-2 в пусковой ячейке. На сегодняшний день один из редких кадров повреждения боевого корабля от боевого же оружия

Вы говорите — защита побережья? Какого? Защищать побережье Калининградской области в случае большой войны бессмысленно, поскольку захват этой территории для НАТО более выгоден сухопутной группировкой. Защищать побережье Финского залива? Ну так до него Балтийскому флоту еще предстоит добраться и, скорее всего, у него это не получится. Даже, допустим, какие-то корабли чудом и везением прорвались, но это будет достигнуто ценой потери главной военно-морской базы Балтийского флота. Далее противник закроет выход из Финского залива минными заграждениями и, захватив господство в воздухе над Прибалтикой, устроит нечто вроде полигона для бомбометания по кораблям.

Именно поэтому концепция береговой обороны в условиях явного превосходства противника является абсурдной и ни к чему, кроме поражения, привести не может. Да, такие выводы, может быть, и неприятно делать, но кому легко? Если даже часть ваших противников почти вдвое превосходит ваши силы и им еще может подойти подкрепление, то вы не можете рассчитывать на победу, и никакие ура-патриотические лозунги этого не отменят и не закроют.

От абсурда нужно отказаться побыстрее

Я вообще не усматриваю таких боевых задач, которые нынешний российский Балтийский флот может выполнить в случае войны и при нормальном противодействии противника хотя бы с призрачными шансами на успех.

У советского Балтийского флота все же условия были получше: пункты базирования от Ленинграда до устья Эльбы, втрое больший, чем теперь, состав сил, то есть имелась возможность рассредоточения и маневра. Флот имел четкие задачи и должен был обеспечивать наступление Группы советских войск в Германии в глубь территории ФРГ к северу от Среднегерманского канала, снабжать ее, не допускать прорыва флотов стран НАТО на Балтику, и прикрывался, кроме собственной авиации, еще и авиацией 16-й воздушной армии, дислоцированной на территории ГДР. У советского Балтфлота были также и союзники: флоты ГДР и Польши. Про него пишут, что и в советские времена Балтийский флот был не так чтобы хорош, но все же, по общим условиям, мог внести свой вклад в ход большой войны.

Из этого следует, что от этой абсурдной концепции береговой обороны надо побыстрее отказаться и кардинально пересмотреть вообще всю концепцию Балтийского флота. Я бы предложил несколько пунктов такого пересмотра.

Во-первых, надводный флот на Балтике нужно сократить до размеров, которые определяются задачами текущей береговой охраны. Излишние корабли (в особенности десантные корабли) нужно перевести на другие флоты, где они могут найти лучшее применение (Черноморский и Тихоокеанский).

Во-вторых, Балтийский флот должен стать в преобладающей мере воздушным флотом, поскольку авиация в сложившихся условиях лучше годится как для борьбы с военно-морскими флотами противника, так для борьбы с торговым судоходством. Она пригодится и для общей схватки за господство в воздухе над Прибалтикой, и для морских операций.

В-третьих, собственно морские силы нужно наращивать за счет разного рода боевых роботов: катеров, подводных лодок, самоходных мин и тому подобного. Это совершенно новая сфера морских вооружений, в которой еще предстоит поработать.
Автор:
Дмитрий Верхотуров
Добро всегда накажет Зло, поставит его на колени и жестоко убьет.


Вернуться в «Тактика общевойсковая»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 5 гостей

 : Отказ от ответственности